Читать Остров - Рэй Брэдбери

Зимняя ночь белыми клочьями носилась за освещенными окнами. Снежная вереница то выступала размеренным шагом, то взвивалась и закручивалась вихрем. Но непрестанно сыпала и ложилась белая крупа, бесконечно заполняя тишиной глубокую бездну.

Дом был заперт, заткнуты все щели, все окна, все двери и створы. В каждой комнате мягко светили лампы. Задержав дыхание, дом погрузился в теплую дрему. Вздыхали батареи. Тихо жужжал холодильник. В библиотеке, под зеленым, цвета лайма, абажуром керосиновой лампы, двигалась белая рука, скрипело перо, лицо склонилось над чернилами, высыхающими на этом искусственно-летнем воздухе.

На верхнем этаже в кровати лежала старая женщина и читала. Напротив, через гостиную, ее дочь раскладывала белье в гардеробной. Еще выше, в мансарде, ее сын, лет двадцати пяти, изящно стучал на пишущей машинке и бросал очередной комок бумаги в растушую на ковре кучу.

Внизу кухарка закончила мыть винные бокалы после ужина, с мелодичным звоном убрала их на полки, вытерла руки, поправила волосы и протянула руку к выключателю.

И в этот самый момент все пятеро обитателей заснеженного ночного дома услышали необычный звук.

Звук разбивающегося окна.

Он напоминал треск лунно-белого льда на полночном пруду.

Старая женщина села в своей кровати. Ее младшая дочь перестала раскладывать белье. Сын, собиравшийся было скомкать отпечатанную страницу, застыл, сжимая в кулаке бумагу.

Вторая дочь, в библиотеке, затаила дыхание, дав темным чернилам с почти различимым шипением беспрепятственно высохнуть на полпути к странице.

Кухарка остановилась, держа руку на выключателе.

Ни звука.

Тишина.

Только шелест холодного ветра, залетевшего в какое-то дальнее разбитое окно и гуляющего по комнатам.

Все головы, каждая в своей комнате, повернулись, посмотрели сперва на едва заметное шевеление коврового ворса, ласкаемого дыханием ветра, проскользнувшего под каждую дверь. Потом их взгляды метнулись к медным ручкам дверей.

Каждая дверь имела свою оборону, у каждой была система защиты – щеколда, цепочка, засовы, ключи. Мать за те годы, когда ее странности развивались, раскручиваясь как юла, пока не дошли до полного абсурда, носилась с этими дверями так, будто каждая из них была драгоценным, удивительным и новым живым существом.

Пока болезнь бесцеремонно не уложила ее в постель, она годами твердила всем, что боится всякой комнаты, которая не может