«Я настоящий», – прошептал он самому себе, и, выдавив из себя улыбку, упал со сцены». Марионетки – это не просто невероятная сказка олицетворения, пропитанная скромной философией «ленивых манекенов», а любопытная история пробуждения жизни внутри обычного куска ткани со своим живым взглядом на мир, хотя и с пыльной полки кукольного театра.
Пробиваясь сквозь крохотное окошко, солнце оставляло в темноте ровную и яркую линию света, внутри которой с ленивой вальяжностью кружили пылинки, и рисовало на полу четкий, медленно ползущий в неизвестность, квадрат.
Глаза уже привыкли к темноте. Эдгар любил такие моменты. Когда можно было спокойно посидеть в чулане театра в компании других кукол. Можно было спокойно послушать тишину, или тихое похрапывание коллег. Насладиться спокойствием этой крохотной частички мира, которую он уже несколько лет считал своим домом. Взор его глаз, которые представляли собой две пуговицы разного цвета, гулял по запылившимся цветным коробочкам, обручам, брусьям, мотками нитей. Сам он замер в неудобной позе, брошенный на подлокотник старой софы.
А что это за суета на антресолях в шкафу? Ах, это вновь Артур. Старина Артур. Говорят, кукольный мастер дал ему имя в честь Короля Артура, но за все время знакомства Эдгар не заметил в нем ни одной черты присущей легендарному вождю Кельтских племен. Артур был старой, умудренной жизнью куклой, тело которого изобиловало множеством швов и заплаток. Он уже давно не участвовал в спектаклях и хранился лишь, как память.
– Тьфу, сколько пыли. Кхе-кхе, – аккуратно разрезал тишину тонкий и высокой голосок.
Это была Вики. Самая молодая среди всех. Гордиться тем, что была изготовлена настоящими Японскими мастерами. Никогда не забывает подчеркнуть, что ее настоящее имя О-Суми. Она сидела на стуле, одетая в самое красивое платьице, которое только видел Эдгар в своей жизни.
– Здесь хоть иногда проветривают, – вновь, с кокетливой обидчивостью, прозвенел голосок Вики.
– Как ты себе это представляешь, Вики? – произнес кукла Марвин, полулежа расположившийся прямо на полу возле стены.
– Ну, есть же окошко. Можно и влажную уборку сделать. Подмести, в конце концов.
Марвин хохотнул.
