Читать The Power of Now. Говорит безмолвие. (Тишина говорит) - Экхарт Толле

Тишина – ты лучшее из того, что я слышал.

Б. Пастернак

«Однажды, вскоре после того, как мне исполнилось двадцать девять лет, я проснулся глубокой ночью, охваченный леденящим ужасом и глубочайшим отвращением к миру…» – такими словами Экхарт Толле в книге «The Power of Now» («Сила Настоящего»)[1] описывает начало своей трансформации: от человека, живущего в состоянии неизбывной тревоги с постоянными приступами суицидальной депрессии, – до духовного наставника многих и многих ищущих.

«…И отвратительнее всего в этом мире было мое собственное существование. Стоило ли жить под таким гнетом безысходности? Кому нужна эта бесконечная борьба с самим собой?

Я чувствовал, как стремление к самоуничтожению и небытию пересиливает во мне инстинктивное желание жить. „Я больше не могу жить с самим собой“. Эта мысль крутилась у меня в голове безостановочно. И вдруг…»

Книга «The Power of Now» – итог десятилетнего ведения семинаров и тренингов – всего лишь за год с небольшим стала настоящим бестселлером.

И вот перед вами вторая книга Экхарта Толле. В отличие от первой, составленной как обстоятельные ответы на вопросы многочисленных участников семинаров, эта – своим лаконизмом и обилием тишины между словами и мыслями – воскрешает в наши дни стиль древнеиндийских сутр с их минимальным обращением к уму и мышлению. «То, на что они указывают и о чем молчат, – пишет автор, – важнее того, что в них говорится».

Послание этой книги столь же ясно и недвусмысленно: путь из страданий в мир безмятежности и покоя найти можно. Если научиться слышать голос Тишины.

Экхарт Толле родился в Германии, где провел первые тринадцать лет своей жизни. Окончив Лондонский университет, поступил в аспирантуру в Кембридже. Но в двадцать девять лет духовное преображение фактически смелó, без остатка растворило его прежнюю личность и радикально изменило жизнь.

«Наступил момент, когда на физическом уровне я временно лишился всего. У меня не было ни близкого человека, ни работы, ни дома, ни общественного статуса. Почти два года я провел на скамейках в парках и скверах в состоянии несказанной радости.

Но даже самые прекрасные переживания когда-нибудь заканчиваются. Гораздо важнее любого из этих переживаний оказался тот глубокий покой, который с тех пор составляет основу моего существования. Порою он настолько ощутим, чуть ли не осязаем, что его чувствуют даже окружающие. А иногда он отступает на задний план, как мелодия, звучащая где-то в отдалении.