Шёл резкий холодный дождь. По одной из улиц Петербурга летел на скорости новенький серенький «Форд». Свернув у гостиницы «Октябрьской», он, резко взвизгнув тормозами, остановился. Через минуту из него вышел статный высокий человек лет сорока пяти. Лёгкой походкой он направился к лежащему на земле, скрученному, как замершая брошенная собака, бомжу. Крепкая рука протянула тёплую ладонь – ладонь милосердия.
До умирающего бомжа донеслись откуда-то издалека, как стук дождя, слова:
– Ты жив?
– Да.
– Вставай, пошли, я дам тебе дом.
И ничего вроде бы не было в этом удивительного, если б не один факт, который поразил меня до глубины души.
Эта история пришла ко мне неожиданно, посреди улицы, под визг колёс.
Было такое чувство, что мой ангел опустился на моё плечо и за какое-то короткое мгновение прошептал мне на ухо судьбу Степана, чтоб я могла передать её вам.
Я в своём незатейливом рассказе, смешном на вид, хотела сказать многое, не знаю, получилось ли у меня. Судить не мне, а вам. Но я считаю, что я обязана была рассказать людям то, что знаю, а знаю я то, что если человек захочет жить, то жить он будет в любом положении и состоянии.
Наша боль по сравнению с болью тех, кто остался на улице, не так страшна и не так непреодолима. У нас есть дом, семья, есть близкие люди. Так давайте любить, беречь друг друга, оберегать. Ценить каждый день своей непредсказуемой жизни.
Как часто мы о многом забываем, о многом не думаем, многое не замечаем и многое не видим! Мы так стремимся понять всё возвышенное, неопознанное и сверхъестественное, что постепенно перестаём видеть и воспринимать всё простое, а если и понимаем, то как-то по-своему, со своей колокольни, считая это должным, как бы само собой разумеющимся.
Как часто мы не ценим то, что у нас есть, и горько, громко, в голос или молча, задыхаясь, рыдаем, потеряв то, что было нам дорого. Не мной придумано: если не беречь любимую кружку, постоянно её швырять и ставить на край стола, то она в конце концов разобьётся, лишив своего приятного присутствия в руках. Всемирный закон: мы лишаемся того, что не ценим и не храним своей любовью.
Многое в человеке понятно, только непонятно одно: зачем ломать то, что есть, зачем рушить то, что было? Затем, чтоб потом в страданиях понять, насколько оно было нам необходимо. Многие из нас, имея две руки, две ноги, принимают это должным, не видя, не чувствуя в этом счастья. При всём при этом находят тысячу причин, чтоб быть несчастными. И только лишь те, кто этого лишён или лишился в силу обстоятельств, в объятиях тёмной тихой ночи, не смыкая глаз, мечтают о том, как бы они могли быть счастливы, если б могли вернуть, что бы они могли отдать, чтоб это иметь. Почему только в такие моменты человек понимает, что именно это – составляющая часть его счастья в жизни?
