Утром в Москве обычно тепло. Если дело происходит в мае. А это
был как раз май, и Полина пожалела, что оделась не по погоде.
Черная джинсовая куртка с каждым шагом становилась всё тяжелее — её
хотелось бросить в урну и забыть.
— Давай, понесу, — молодой парень с зубочисткой в углу рта,
похожий на бандита из 90-х, протянул руку к куртке. Черноволосый,
черноглазый, в зеленовато-серой кепке и бежевом пиджаке, он шёл
какой-то вихляющейся походкой, будто сошёл с экрана, на котором
показывали фильм про сороковые годы. Больше всего шокировали его
брюки: фиолетовые, собранные на резинку у щиколотки, они мешками
наползали на грязные тапки. Подозрительный парень.
— Вот уж нет! — отдёрнула руку Полина. — Сама донесу!
— Да тебе же тяжело, цыпа, — парень не отставал. Он нервно гонял
зубочистку из угла в угол губ, и явно торопился. — Давай сюда,
дура! И сумку гони!
Полина сначала окаменела, а потом со всей силы кинула куртку в
лицо парню, и драпанула по Охотному ряду, отчаянно шлёпая
туфельками по асфальту. Она забыла, как дышать, и летела на одном
вдохе, а потом, прислонившись к мраморным колоннам библиотеки,
старалась разодрать слипшиеся лёгкие.
— Полиночка, что случилось? — библиотекарша тётя Катя, уже
пожилая женщина сорока пяти лет, морщила лоб и норовила погладить
по плечу. Тревожилась.
— Ах-а… ття Кття…ррргх, — попыталась прокашляться Полина.
— Не торопись, отдышись, — тётя Катя протянула Полине бутылку с
водой, которую явно взяла для себя. В другое время Поля и не
подумала бы брать воду — тётя Катя экономила каждый рубль, и сама
подклеивала себе сапоги. В столовой бедняге оставляли несъеденные
порции, и она уносила их к себе домой. Жила тётя Катя в квартире на
Ордынке. Когда-то все шесть комнат были её, а теперь осталась
только одна.
— Так что случилось? — не отставала библиотекарша.
«Вот настырная!» — подумала Полина, и соврала.
— Да мне показалось, что собака бежит сзади. Она бежит — и я
побежала…
— Вот ты пуганая ворона-то, — рассердилась тётя Катя и забрала
бутылочку с водой. — Я думала, напал кто!
На той стороне улицы маячил парень с зубочисткой во рту. Он
шлялся туда и сюда, нагло помахивая чёрной джинсовой курткой.
— Смотри, прямо как твоя! — опять влезла тётя Катя. — Сходи,
спроси, может — твоя. Ты потеряла, что ль?
— Не моя, тётя Катя, — огрызнулась Поля. — Сегодня жарко, я без
куртки.
