Небо, затянутое низкими серыми тучами, тяжело нависало над
городом. Грязные крыши домов, мусорные контейнеры и запылённые
деревья казались частью одного бесконечно серого полотна. Среди
этого однообразия чернела одинокая ворона, сидящая на проводах. Её
пёстрый наряд — пепельно-серое оперение, чёрные крылья и хвост —
словно подчёркивал её принадлежность к этому миру, где серость
стала правилом, а радость исключением. Ворону звали Карина.
Конечно, не человек дал ей имя, она придумала его сама. В её
сознании это слово звучало как нечто глубокое и родное, напоминание
о былой лёгкости жизни. Карина любила наблюдать за людьми. Она
знала их слабости, видела, как те прячут еду, выбрасывают мусор,
спешат, забыв про небо. Когда-то она считала людей интересными, их
звуки казались мелодией, полной жизни. Но со временем мелодия стала
казаться ей фальшивой, а мир — тоскливым. Карина давно обосновалась
на окраине города, где огромная свалка простиралась до самого
горизонта. Здесь было тепло, еда находилась в изобилии, но вместе с
тем что-то важное в её душе угасало. Каждый день она вылетала в
поисках пищи, то утягивая отбросы из чёрных пакетов, то выискивая
личинок под старой корой. Порой ей удавалось найти кое-что стоящее,
и она прятала это в своих заначках — в кроне деревьев, в трещинах
крыш, где не смог бы достать никто. К сожалению эти запасы редко
приносили радость. Прятала — потому что так полагалось, так делали
все вороны. На свалке в один из серых и темных от грозовых туч
дней, Карина встретила маленького, слабо пищащего птенца. Его
выбросили — вероятно, слишком слабого, чтобы выжить. Карина не
хотела подходить, знала, что вмешиваться в чужую судьбу опасно. Но
когда птенец поднял к ней блестящие глазки, что-то внутри неё
дрогнуло. Она принесла ему червяка, потом ещё одного, а вскоре
стала возвращаться к нему каждый день. Она назвала его Кир. Кир был
смешным и беспокойным. Он цеплялся за Карину, пытался подражать её
полёту, хотя едва держался на крыльях. Карина учила его искать еду,
прятаться от опасности. Ей казалось, что с появлением Кира жизнь
вновь обрела смысл. Вместе они исследовали город, наблюдали за
людьми, обсуждали их странные привычки. Кир научился имитировать
звуки машин и часто радовал Карину, изображая лай собак или даже
сигнализацию. В один прекрасный день, когда Карина вернулась с
охоты с большой порцией лакомств, Кира не было. Она облетела всю
свалку, исследовала каждую трещину в земле, каждый уголок среди
отходов. Её крики эхом отдавались среди мусорных холмов, но ответа
не было. На земле Карина нашла лишь несколько чёрных перьев,
запачканных грязью. Она поняла: Кира забрали крысы. Их следы ясно
говорили о том, что случилось. Дни после этого сливались в одно
бесконечное серое полотно. Карина летала над свалкой, возвращалась
к их тайным местам, где они прятали еду. Она больше не видела
смысла ни в полёте, ни в поиске пищи, ни даже в своей способности к
имитации звуков. Все казалось пустым. Вечером, когда солнце,
спрятавшись за горизонтом, оставило лишь тонкую полоску
красноватого света, Карина снова села на провода. Внизу люди ходили
туда-сюда, гремя мусорными пакетами. Она вспомнила Кира — его
смешные прыжки, попытки кричать как собака. Её крик, эхом
раздавшийся в воздухе, был полон тоски. Люди не обращали внимания
на птицу, это всего лишь ворона которая сидит на проводах. Вороны
часто кричат и мало кто может понять их чувства. Шли годы, утрата
светлого будущего и близкого, маленького, теплого крыла под боком
дали о себе знать. Карина так и осталась на этой окраине. Она
продолжала жить среди людей, изучая их звуки, их странные привычки.
Её жизнь была выжжена болью утраты, и только на пустых крышах она
иногда поднимала голову к небу, чтобы вспомнить, как когда-то
верила в счастье.
