Они собрались тайно, и не исходи
приглашение от самого великого канцлера литовского пожалуй встречи
этой не было бы вовсе. Даже отправь всем письма великий гетман Ян
Кароль Ходкевич. Отчего так? Оттого, что политический вес Лев
Сапега на литовской земле имел повыше гетманского. Стар был уже
гетман Ян Кароль, да и видели в нём литовские магнаты королевскую
руку и око, ведь кем иным был великий гетман литовский, как не
прямым проводником королевской власти в Великом герцогстве. Но,
конечно же, Лев Сапега пригласил и его, нельзя было устраивать
подобную встречу в тайне от великого гетмана. Если после тайна сия
будет раскрыта, последствия не мог точно просчитать даже такой
прожжённый интриган, как канцлер.
Кроме великого гетмана Сапега собрал
у себя в виленском имении, что в Заречье, отделённом от Вильно
рекой, опального великого подчашия[1]
литовского Януша Радзивилла и молодого брата его Христофора,
который предпочитал именоваться на польский манер Кшиштофом. Хотел
было отправить приглашение ещё одному из великих магнатов, князю
Янушу Острожскому, да только тот сейчас пребывал в Кракове, где
отправлял должность каштеляна,[2] и
потому доверять ему Лев Сапега в полной мере не мог. Да и ждать его
прибытия из Кракова слишком уж долго. Также не позвал он и ещё
одного Радзивилла, виленского воеводу Николая Христофора,
прозванного Сироткой. Стар тот и слишком уж крепко связан с Короной
Польской. Придётся пока обходиться без них, что быть может и не к
лучшему, однако выбора нет.
- Панове, - обратился сразу ко всем
троим гостям Сапега, когда они отдали должное лёгкому обеду и
итальянскому вину, - я собрал вас у себя в гостях не просто так. К
нам едет московитский князь из Шуйских. С предложением мира.
- Который из них? – приподнял бровь
Ходкевич.
- Самый молодой, - ответил Сапега. –
Скопин-Шуйский, тот, кто побил нашего короля и прославленного
Жолкевского трижды. При Клушине, под Смоленском и под Москвой.
- Широко шагает сей вьюнош, да только
рано или поздно споткнётся и разобьёт лоб, - заметил Ходкевич.
- Сейчас это не важно, - отмахнулся
Сапега. – Куда важнее для нас, что мы можем заключить с Москвой
мир, который выгоден нам.
- После Люблина Литва даже вального
сейма лишена, - пожал плечами Януш Радзивилл, - а ехать с этим
предложением в Варшаву и там пытаться собрать сейм, идея гиблая.
После поражения наш добрый rex Sigismundus жаждет новой войны, он
никогда не допустит подобной
initium.
