Артем
Стрелец
ПОЗЫВНОЙЛЕОН
книга первая
Щелчок после нажатия — и в наушниках
раздалось знакомое шуршание ленты. Затем короткий писк, и залились
первые ноты «My Way» Фрэнка Синатры. Никогда еще эта мелодия не
была столь уместна в том дерьме, в котором я очутился.
С трудом вспоминаю, откуда у меня
этот старый плеер — китайской марки, название которой уже давно
стёрлось из памяти и с корпуса. Когда-то в девяностые, когда
выбирать особенно не приходилось, я притащил из дому бабушкины
драгоценности. Те самые, которые мама так бережно хранила в
специальной шкатулке под столом. Как сейчас помню: тихой ночью я
вытащил из шкатулки цепочку, пару серёжек — всё, что тогда казалось
мне ценным. Пошёл к знакомому меняле, обменял украденное на пару
мятых купюр, а затем в радостном предвкушении пустился на поиски
музыки.
Первый же барыга продал мне похожий
на тот что у меня зажаты в разгрузке допотопный плеер и
одну-единственную кассету. Я, сопливый третьеклассник, мало что
смыслил в музыке и надеялся услышать что-нибудь «дискотечное», но
вместо этого получил сборник хитов Фрэнка Синатры. Помню, прослушал
его один-единственный раз в надежде отыскать знакомые танцевальные
треки, да так и забросил вместе с плеером куда под стол.
Прошло много времени, и теперь эта
кассета — почти реликвия, каким-то чудесным образом оказавшаяся у
меня снова вместе с похожим мини-проигрывателем, который был у меня
когда-то в детстве. Старенький плеер трещит по швам, но продолжает
работать, а каждое нажатие кнопок звучит, словно прощальный аккорд.
И всё же «My Way» играет, словно ободряя меня и не позволяя
окончательно сдаться.
А я в экзоскелете, который
отказывается двигаться: все механизмы заклинило, похоже на
критический уровень повреждений, а батарея вот-вот войдёт в
резонанс и взорвётся. Вокруг — выжженный пейзаж, и я лежу в
неглубокой яме лицом вниз, уткнувшись в землю. Только эта яма
теперь меня и укрывает.
Знаете, забавно, что именно сейчас,
когда всё идёт под откос, вспоминаются мелкие прегрешения прошлого.
Как я таскал из дому драгоценности; как не слушал мать, когда она
говорила об их ценности и семейной памяти; как бежал от реальности
в надежде купить себе крохотную мечту в виде дешёвого плеера.
И вот я здесь, прикованный к
разбитому экзоскелету, окончательно потерявший счёт времени, но всё
ещё слышу: «And now the end is near…» Трек как будто издевается, но
продолжает звучать, заставляя вспомнить, что в жизни всегда есть
выбор — даже если он только в том, чтобы не сдаться. Осталось лишь
чуть-чуть проползти вперёд, найти способ починить свой костюм или
хотя бы изьять грёбаную батарею, прежде чем она взорвётся.
