– Ава, сладкая, ты чего здесь прячешься?
Я вздрагиваю и инстинктивно закрываюсь книгой, которую читаю.
Специально ушла в библиотеку, которую из-за отдалённости от
основных залов мало кто посещает зимой.
Что Айкен здесь делает? Он же должен был уехать на несколько
недель…
– Кузен? Вы уже вернулись? – спрашиваю я, прекрасно осознавая
глупость вопроса. – Как дела на границе?
– Холодно, пусто и до зуда в штанах одиноко, – он плюхается на
диван рядом со мной, поворачивает голову и одаривает меня липкой,
неприятной улыбкой. – Скучала без меня, пташка?
– Нет, – я уклоняюсь от ладони, тянущейся к моей щеке, и встаю,
делая вид, что мне наскучила книга и я хочу её сменить. – Прошло
так мало…
Я бы предпочла, чтобы ты вообще не возвращался! Боги, хорошо,
что он пришёл сейчас, а не получасом раньше, когда я писала письмо,
спрятанное теперь в подшитом внутреннем кармане моего платья.
– Это верно, – ухмыляется Айкен и тоже поднимается.
Слышу тяжёлую поступь его шагов. Кузена наше, пусть и не слишком
близкое родство, похоже, совершенно не беспокоит. Сперва я думала,
что он просто шутит, наслаждается моим смущением. Возможно, вначале
так и было, но теперь наверняка ясно: помыслы кузена
неприличны.
Спину обжигает так, будто Айкен несёт в руках букет огня. Я
знаю, что он делает всё это специально, чтобы спровоцировать меня.
Ему нравится страх, поэтому нужно хотя бы выглядеть невозмутимо. А
ещё не паниковать. Айкен намного выше меня и куда сильнее. До
сегодняшнего дня меня спасали счастливые случайности и то, что
Айкен, как наследник Дома, постепенно перенимал дела своего
отца.
Возвращаю книгу на полку и оборачиваюсь ровно в тот момент,
когда брат упирает ладони по бокам от меня, заключая меня в
ловушку. Сердце стучит так быстро, что становится больно рёбрам, но
моё лицо – каменная маска, не выдающая эмоций. За время,
проведённое в замке, я безупречно отрепетировала это выражение.
– Пташка, а ведь ты с каждым днём становишься всё краше, – от
взгляда, которым он меня окидывает, хочется принять ванну. – Даже
жаль, что такой лакомый кусочек не дают распробовать как
следует.
– Нельзя…
Его правая рука касается моей щеки, спускается по шее к
ключицам, а после будто нарочно скользит ниже по груди и
обхватывает талию. Я удерживаю лицо, но, кажется, выдаю панику
взглядом, потому что на губах брата расцветает довольная
улыбка.
