На борту эсминца Его Величества Императора всё подчинялось
флотской дисциплине. Ни шагу из каюты, кроме как в гостевую
столовую три раза в сутки. Душ, уборная — всё тут же, как и
минимальные развлечения, чтобы пассажир хоть чем-то мог занять
свободное время.
В каюте нас было двое — в попутчики мне подселили боярича
Земелина — младшего сына совсем ещё молодого рода, не имеющего
четвертого поколения. Разумеется, всю информацию о молодом парне я
узнал благодаря особой базе данных, загруженной мне одной из
первых.
Михаил Земелин оказался слабым одарённым с даром стихии земли.
Он прошёл посвящение в гнезде всего месяц назад, и с его же слов
успел получить в свое пользование только две уникальных родовых
способности, и расширить энергоядро до четырехсот частиц духа. Зато
у него в арсенале имелось два десятка боевых заклинаний — так
боярич назвал свои возможности управления стихией. Увы, но передо
мной такие возможности были закрыты. Только дар предтеч, и
божественные способности, которые мне придется скрывать от
всех.
Чтобы в каюте была дружеская атмосфера, я скрыл от попутчика,
что являюсь главой рода, и представился младшим сыном графа. Скрыть
истину оказалось легко — на эсминце нас, пассажиров, было только
двое, а флотские предпочитали не разговаривать с дворянами. Ну,
кроме офицера, который сначала рассказал нам распорядок дня, а
затем сопровождал до столовой и обратно. При этом я заметил, как он
тяготится своими обязанностями.
А еще были прыжки в подпространстве. Я бы никогда не подумал,
что смертные смогут поставить астрал себе на службу. Однако им
каким-то образом это удалось совершить. Узнать, как у них это
получается, я не мог — для этого требовалось установить особые базы
данных, или поговорить с
учёным. Но в будущем планировал разобраться. Почему-то мне
показалось это важным.
До столицы империи ожидалось аж семь прыжков, и каждый
протяжённостью от семи до двенадцати часов. Как сказал офицер, был
и короткий путь, но наш маршрут был несколько иным — предстояло
подобрать ещё одного будущего ученика академии. Впрочем, я был
благодарен каждому прыжку — в моменты входа и выхода из
подпространства мой попутчик молчал какое-то время, и я мог
спокойно размышлять о своем будущем. Вот и сейчас, едва прозвучал
отсчёт, а затем на миг все будто потемнело, как я остался
предоставлен самому себе и своим мыслям.
