Читать Начатки Крэя: Незабвенная любовь - Лев Чернухин

Пустыня Атакама оживала под утренним светом.

По краям горизонта тлели последние отсветы ночных костров, словно растраченные звезды оседали на землю. Гигантские инсталляции, подсвеченные неоном, стояли в песке, как миражи, полупрозрачные и зыбкие, сливаясь с горизонтом. Их сложные геометрические формы менялись в зависимости от угла зрения. Некоторые генерировали лёгкие вибрации, ощутимые кожей, или проецировали в воздух изображения далёких звёздных систем.

Каждый объект воплощал тонкий художественный замысел и вызывал ощущение чего-то одновременно знакомого и чуждого. Некоторые из этих конструкций двигались — словно ожившие существа из металла и ткани, плавно перемещающиеся среди толпы. Лазерные лучи, разрезая ночную тьму, таяли, оставляя небо чистым и холодным. Над всем этим витали беспилотники с экранами, на которых мерцали сложные образы, подчиняющиеся ритму музыки.

Фестиваль 'Эколунова', как объяснила Луна, отражал стремление к гармонии между технологичностью и природой. Как и всё и всегда в этом мире ДжойСан. Для Крэя такое название звучало почти абстрактно, как идея из фантастического романа, но постепенно он начинал замчеать в нем смысл. В каждом сооружении, каждом процессе открывалось что-то удивительное: инсталляции здесь не подавляли природу, а дополняли её. Эта концепция вызывала у юноши одновременно восхищение и лёгкое недоверие, будто он находился в мире, слишком идеальном для того, чтобы быть реальным. Однако в ярких, оживающих конструкциях и открытости местных жителей парень видел попытку воплотить эту идею в реальность.

Автопереводчик с трудом справлялся с обрывками разговоров из огромной толпы. Крэю это ещё раз напоминало о том, насколько он чужд этому миру, где всё кажется иным. Пареньку, привыкшему к интуитивному языку жестов и общению в более простых обществах, приходилось каждый раз удивляться, как Квантовик с Системой Кубитки и иные изыски могут одновременно и упрощать, и усложнять коммуникацию. Он непрестанно ловил себя на мысли, что даже язык здесь отражает сумбурность, царящую вокруг.

Странное фестивальное действо сборища людей разгоралось, вовлекая участников в хаос будущего мира. Будущего даже для местных. Прям научно-фантастического и из ряда вон выходящего для Крэя. Вихрь, одновременно завораживающий и пугающий. После упорядоченного мира Териберки и мрачной рациональности Саксонии такое буйство красок, звуков и свободы казалось юноше чем-то почти сверхъестественным. Выходец из совсем других реалий всё ещё учился воспринимать светящиеся конструкции, странные костюмы и скульптуры, будто появившиеся наяву из фантастических рассказов. Этот мир был настолько далёк от того, что знал паренек, что каждый шаг здесь требовал внутреннего усилия, чтобы оставаться на плаву. Здесь нет привычных правил — каждый создает свою реальность, а точнее, её проекцию. Внутреннего ощущения мира, который буйствует у каждого участника и вырывается наружу в творческой самореализации.