– Очнись! Очнись же! Хватит притворяться, девчонка!
– кричит кто–то у меня над ухом, а далее меня обливают холодной
водой.
– А–ах, – восклицаю, не в состоянии вдохнуть полной
грудью после такого пробуждения, моментально открываю глаза и
присаживаюсь, – нельзя же так, я испугалась. На секунду мне
показалось, что я тону.
Сердце стучит, как заполошное, в висках пульсирует
кровь, и я не сразу могу сфокусироваться на картинке
вокруг.
– Испугалась она, как же, ха! – произносит женщина
со стаканом в руке. Она–то, видимо, и плеснула мне жидкость в лицо.
– Как обманывать господина–дракона, так она не пугалась, а как
отвечать за свои поступки, так сразу в обморок
упала!
– Господина–дракона? – вопросительно выгибаю
бровь.
Цепляюсь за самое странное. Голова болит, у меня
легкая дезориентация в пространстве, и на всякий случай я пытаюсь
отодвинуться как можно дальше от агрессивной женщины. На ней надето
красивое голубое платье в пол, расшитое жемчугом, на голове высокая
прическа, в ушах аккуратные серьги, и, если бы не выражение злобы
на лице, я бы сочла ее прекрасной.
– Меня и Карстена тоже обманула, получается, –
прищуривается женщина. – Мой муж – простак, пожалел тебя, взял под
крыло нашей семьи, обогрел, навел порядок в делах твоего отца, а ты
нас так благодаришь?!
Она снова повышает голос, а я интуитивно вжимаюсь в
спинку дивана и только сейчас замечаю, что на мне тоже надето
платье, только белое. Оборки и кружева навевают мысли о свадьбе, но
ведь это невозможно?
– Я невеста? – глупо восклицаю, не обращаясь к
женщине, просто выражая свое удивление, но она, естественно,
принимается ругать меня по новой, найдя очередной
повод.
– Александра, ты решила разыграть потерю памяти?
Ничего у тебя не выйдет, брось эту дурь! – женщина трясет пустым
стаканом для большего устрашения.
Мне и разыгрывать нечего, я и впрямь не понимаю, как
оказалась на этом празднике, отдающем высшим светом и прочей
аристократией: тяжелые портьеры на окнах, бронзовые подсвечники на
столе, дубовый стол, и вдобавок эти наряды.
– Я не разыгрываю, – встаю на ноги, чтобы иметь
возможность уйти от агрессивной женщины в голубом, и массирую свои
виски, мне бы зеркало, – я действительно не
понимаю.
Ноги плохо слушаются, но я все–таки дохожу до
серванта с зеркальной дверцей и в удивлении замираю. Девушка,
которую я вижу перед собой, не я, это какая–то незнакомка.
Настоящая я выше, мои волосы короче и светлее, правда, глаза у нас
с девицей одинаковые, даже оторопь берет.
