Серая хмарь Льенской осени осталась далеко под ногами. А вокруг
было небо, огромное, синее-синее, многослойное, словно песочный
пирог с малиной. Вокруг величественно проплывали пики облачных
великанов. Так близко, что мне казалось — их можно потрогать
руками. Снизу же, у самой земли вяло ползли пропитанные сыростью
сизые тучи. Словно портовые грузчики после трёхдневной попойки. А
сверху сияло солнце. Кто бы мог подумать, что небеса — это и
вправду целый мир?
И я теперь — его часть. Стою, плотно закутавшись в тёплый
непромокаемый плащ с капюшоном, и глаз не могу отвести от такой
красоты. А в душе — давно забытый восторг. Сбылась моя мечта, та
самая, несбыточная, детская. Я лечу на дирижабле, точнее,— на
магдирижабле. Смешное название, мне понравилось.
Яхор мне рассказал, что формально его изобретение уже нельзя
назвать аэростатом. Это не воздушный шар с узкой гондолой,
болтающейся под ним, уже не та хрупкая и неустойчивая конструкция,
какой была вначале их экспериментов. Вытянутый, похожий на сигару
резервуар для газа опутан металлическими тросами. Гондолу почти не
болтает, так, покачивает, словно корабль на волнах. И как у каждого
корабля, у нас есть капитан и сразу два управляющих мага :
воздушник и огневик.
Яхор увлечённо рассказывал мне об этом чуде техномагии. Два
двигателя, с десяток накопителей, хвостовые “перья”, устойчивая и
разумная конструкция. Во чреве гондолы — четыре отдельных каюты,
кухня и крошечная гостиная со специальными креслами для полёта в
плохую погоду. И, разумеется, отсек с запасами топлива, провианта и
питьевой воды.
А ещё можно было подняться наружу, на верхнюю палубу,
соединённую с рубкой центрального управления кораблём и, свесившись
через деревянные перила, заглянуть вниз, на проплывающую прямо под
нами осеннюю Галлию. Прекрасную даже холодной и мокрой осенью!
Квадраты полей, леса, хищно ощерившиеся щётками веток, чёрные
зеркала озёр и причудливые изгибы речных русел. Когда наш корабль
поднимался наверх, к облакам, всё это великолепие выглядело
настоящим катайским ковром, ярким и драгоценным.
— Пойдём выше над облаками, не хотелось бы врезаться в этакую
махину, — крикнул Яхор, с какой-то шальной улыбкой подставляющий
лицо ветру, и кивнул на гигантское белое облако, стремительно
наступавшее прямо на нас. — Шли бы вы в каюту, Оливия! Если не
успеем подняться, здесь может быть очень опасно и холодно.
