Ненавижу кормить комаров. Зачем? Ну, зачем я согласилась поехать
«на Волгу с палатками».
«Будет весело», — говорила Ленка.
«Познакомишься с Лехой, он — классный», — говорила эта
негодяйка.
Нет, за такое надо исключать из подруг.
А если она считает, что я настолько отчаялась после расставания
с Димой, тогда нужно ее еще и во всех сетях заблокировать!
Я огляделась. Вокруг черным-черно, только чуть поодаль отсветы
костра. Слышен смех и треньканье гитарных струн.
Вот еще один мой кошмар — песни под гитару. Ну, не люблю я это.
Не. Люблю.
Во-первых, как правило, певуны под гитару ужасно поют и не могут
остановится до тех пор, пока их не свалит сон, а происходит это
часа в три ночи. Такое упорство я могу объяснить только мерзким
характером. Им нравится терзать уши ни в чем не повинных людей,
которых угораздило оказаться в зоне поражения песни.
И естественно, из всех вариантов, с гитарой оказался именно
Леха. Бр-р-р. То есть ему мало собственного отражения в зеркале, он
решил еще обнулить свои шансы на личную жизнь, придавив их
гитарой.
Над ухом противно зазвенел комар.
Я отмахнулась, комар на мгновение затих, а потом снова принялся
зудеть. Или это музыка?
Кто-нибудь отберите у Лехи гитару, а то я вернусь, вырву ее из
его хилых ручонок и брошу в костер. И сделаю одолжение всем. На
самом деле, придется сидеть, слушать и улыбаться.
М-да…
Я задрала голову. Стекольная россыпь звезд украшала бархатное
небо. Такое бывает только в августе. Красиво.
Одна звезда особенно яркая начала стремительно падать, как будто
брошка отстегнулась от платья. Так, надо загадать желание.
Я смотрела на звезду и думала:
«Хочу встретить кого-нибудь… кого-нибудь… ну… в общем
нормального, без гитары».
Звезда мигнула и погасла.
Комар все-таки впился в шею. Собака! Я достала баллончик и
обрызгала себя всю.
Надо возвращаться. А то не миновать глупых шуток.
Я побрела на отсветы костра.
Странно, вроде отошла всего ничего, но иду и иду. А полянки все
нет и нет. Сосны становились все толще. Их обломанные снизу ветки,
как огромные шипы, так и норовили схватить за одежду.
— Эй! — тихо крикнула я, так как к горлу подступала легкая
паника.
— Янк, иди сюда! — раздался звонкий Ленкин голос.
Отлегло. Я ускорила шаг.
По кустам черники плыл жиденький, легкий туман. Стало прохладно.
Дыхание вырывалась изо рта легким облачком пара. Под ногой влажно
чавкнул мох.
