Свежий горный воздух выхолодил моё
лицо и мягко прошёлся по коротким волосам. Солнце ещё не поднялось
высоко, поэтому внутренний двор был укрыт в тени. Послушники уже
высыпали из своих келий и подметали каменные гладкие плиты,
которыми был устлан двор.
Я поздоровался с несколькими из них,
поприветствовал старшего ученика Умраза – сурового мужчину
неопределённого возраста, со смуглой, обветренной кожей, бритой
головой, белоснежными маленькими усиками и раскосыми глазами. Он
был мощно сложён, росту в нём было около двух метров, а взгляд был
жёстким и требовательным. Но за внешним суровым фасадом скрывалось
очень доброе и отзывчивое сердце. Для младших послушников он был
как отец, требовательный, строгий, но безмерно любящий своих
детей.
Именно он по большей части обучал
меня боевым искусствам монахов Серебристой Зари. И именно он дал
мне второй класс.
В ответ на моё приветствие он
сдержанно кивнул и продолжил что-то разъяснять двум младшим
ученикам.
Осматривая двор, у меня замирало
сердце. За тот год, что я провёл в этой обители духа, мудрости и
благодати, монастырь стал мне вторым домом. И вот теперь, когда
пришло время его покидать, я испытывал одновременно предвкушение от
встречи с друзьями, которых не видел уже очень давно, грусть от
расставания со ставшими мне родными монахами и жажду деятельности
по подготовке к грядущему.
И вся эта гамма чувств усилилась,
когда мой взгляд упал на ворота.
- Уже не терпится покинуть нас? –
раздался рядом мягкий голос настоятеля монастыря, Умро.
- Скорее, не терпится встретиться с
друзьями, - ответил я и повернулся к пожилому мужчине с безмерно
мудрыми и добрыми глазами, лысой головой и жиденькой белоснежной
бородёнкой до груди. Настоятель передвигался абсолютно бесшумно, но
за время общения с ним я к этому привык и перестал пугаться, когда
его голос вдруг раздавался у меня за спиной.
Настоятель был облачён в серый
свободный костюм, поверх которого была надета накидка с широкими
рукавами с завязками на груди. Походило его одеяние на самурайское
кимоно. На груди с обеих сторон от завязок имелась эмблема ордена –
пятилепестковый белый цветок в белом круге, что ещё больше роднило
его облик с самураем, равно как и белые носки с деревянными
сандалиями поверх них.
Настоятель по своему обыкновению грыз
чубук от курительной трубки, поскольку ни табака, ни иных
курительных смесей в обители не было.
