Лифт не
работал.
Я еще
пару раз нажала на кнопку, но, так и не получив отклика, понуро
направилась к лестнице.
В каждой
руке по несколько тяжелых пакетов, шатающийся каблук и настроение
ни к черту.
Павел
Владимирович, мой босс, требовал, чтобы его секретарь всегда была
при полном параде. А это значит, что сейчас, навьюченная, аки
ослик, я пешком карабкалась на десятый этаж в узкой юбке-карандаше
и на неустойчивых шпильках.
Медленно,
ступенька за ступенькой, пролет за пролетом. Через силу. И чем выше
поднималась, тем яснее понимала, что отчаянно не хочу домой, потому
что там все будет как обычно: бытовая рутина, домашняя работа,
которая никогда не заканчивается, претензии и ворчание
мужа.
На шестом
этаже у пакета оборвалась ручка, и зеленые яблоки вывалились на
лестницу. Одно упало в просвет между этажами и шлепнулось где-то
далеко внизу, а остальные бодро покатились вниз по
ступеням.
Тяжко
вздохнув, я поставила уцелевшие пакеты на площадку и принялась
собирать рассыпавшиеся фрукты. Кое-как распихала их по свободным
местам и продолжила свой путь.
На
девятом — у меня уже дрожали ноги, сбилось дыхание, началась
одышка.
Давай,
милая, еще немного — и ты дома. Счастье-то какое.
Дверь
была закрыта.
Муж нажал
кнопку домофона и на этом посчитал, что его долг исполнен, хотя я
сразу предупредила, что у меня в руках тяжелые пакеты.
Я
постучала носком туфли по косяку. В ответ – тишина. Постучала еще
раз – результат тот же. Тогда, кое-как страхуя пакеты второй рукой,
я сама нажала на ручку, потом просунула ступню в образовавшуюся
щель и толкнула дверь. Открыла.
Стоило
только переступить через порог, как на встречу мне вышел
Николай.
— Чего
так долго?
— Лифт не
работает, — прохрипела я, с трудом опуская сумки на пол. Ноги
гудели, спина, кажется, напрочь одеревенела, а ладони были изрезаны
глубокими красными бороздами от ручек.
— Я имею
в виду, почему так долго с работы шла!
— И тебе
здравствуй.
Мою
иронию он пропустил мимо ушей.
— Я жрать
хочу, умираю просто.
Боже,
пожалуйста, пусть он хотя бы что-нибудь приготовил. Умоляю.
Согласна даже на пельмени.
Однако,
пройдя на кухню, я увидела девственно чистую плиту. Зато в раковине
стояла пустая кастрюля из-под супа. Не залитая и безнадежно
присохшая.
Супа там,
между прочим, было еще на два дня…
— Что
купила? — спросил муж, заглядывая в пакеты, как ребенок, который
жаждал получить что-нибудь вкусненькое. Увы. Там были макароны,
крупы, большая пачка муки, молоко, картошка и те самые яблоки,
которые раскатились по лестничной площадке. Еще буханка хлеба и
батон.
