Читать …И было детство - Екатерина Юдкевич

По благословению

Архиепископа Брюссельского и Бельгийского

СИМОНА

Кораблик раскачивался на волнах, как запущенный неумелой детской рукой Ванька-встанька. Темные волны с ревом бросались на ветхое суденышко, швыряя в окна потоки воды. Когда же, ворча и перекликаясь, они скатывались обратно, была видна палуба, глянцевая и круглая, как бока упитанного тюленя. Люся плотно прижималась лбом к оконному стеклу, силясь разглядеть в черной бушующей стихии хотя бы какие-нибудь очертания берега. На мгновение ей захотелось даже обмануться, увидеть мираж, и тогда надежда в душе вспыхнула бы с новой силой. Но лампочка «летучая мышь» у трапа на капитанский мостик светила тускло, а когда волны ударяли ее, пропадала вовсе, и Люся с тревогой, жадно, ждала ее слабых лучей.

Стоял оглушительный грохот, по звучанию сравнимый разве что с обвалом в горах. Иногда ослепительные молнии, как раскаленные стрелы, шипя и крутясь волчком, ударяли в воду, и девочка вздрагивала всем своим крохотным тельцем, зажмуривала глаза, но не отрывалась от стекла. Ей казалось, что отвернись она хотя бы на миг, прекрати нести свою вахту – все погибнет. А «вахта» у Люси была недетская. На этом маленьком корабле каждый, по мере сил, старался делать все от него зависящее, чтобы берег когда-нибудь появился.

– Ты молись за всех нас, – сказала Люсе крестная. – Крепко молись, детская молитва многое может. Скрывать от тебя не буду, мы попали в большую беду, в воронку попали, компас сбился, приборы не работают, видимость нулевая, и когда утихнет шторм, неизвестно.

Затем она перекрестила девочку, крепко прижала ее к себе и добавила:

– Если не увидимся, родная, прости за все. Я люблю тебя.

Люся вцепилась в ее руку и громко заплакала, но крестная, разжав ее похолодевшие пальцы, проговорила глухо:

– Не реви, не время, лучше молись, чтобы Господь привел нас к острову.

Она резко оттолкнула племянницу и ушла. Ее работа была необходима в трюме, где скопилось полно воды, и женщины, ехавшие на корабле, пытались вычерпать ее.

Когда Люся осталась одна, сильный удар сотряс корабль, и девочка, не удержавшись на ногах, отлетела к стене пассажирского салона. Она съехала по стене на пол и прижалась к кожаному дивану. Ей вдруг так захотелось не вставать, не глядеть на страшное море, а забиться в уголок и сидеть тихо, как мышонок. «Чему быть, того не миновать», – вспомнились девочке слова соседки по коммуналке.