Красное дерево и зелёный бархат. Высокие потолки и стрельчатые
окна. Мрачный тусклый свет и тяжёлые портьеры. А ещё белый луч
прожектора разрывающий ночной смог и впивающийся в низкое тёмное
облако. В кругу света отчётливо вырисовывалась тень летучей мыши.
Но сегодня никто не отзовётся на зов комиссара гордона.
Тёмная лужа густой крови натекла на, несомненно, важные бумаги.
На них грязным лицом с двумя красными дорожками из носа лежал
высокий статный мужчина с поистине впечатляющими физическими
данными и глубочайшей раной в сердце, которую он самолично каждую
ночь освежал собственными руками, не давая боли утраты утихнуть ни
на одну лишнюю минуту, лелея в памяти каждую секунду, постигшей его
когда-то трагедии.
- Брюс! Ты как? – раздался в лежащем на столе специальном
переговорном устройстве молодой обеспокоенный голос. Я сразу узнал
его. Это был Дик Грейсон. С недавних по Найтвинг. – Брюс! Бэтс!
Дьявол! – последним словом парень ругнулся. – Там шеф Гордон с ума
сходит! Да отзовись же ты! Ты должен быть дома! Точно! Альфред!
Бэтс, держись там, я позвоню Альфреду! Только дождись!
А я лежал в луже теперь уже собственной крови и прокручивал в
абсолютной памяти Брюса Уэйна все события, что уже успели произойти
с ним от самого момента смерти его родителей до этой самой минуты и
не понимал, как меня угораздило попасть во вселенную DC! Да ещё в
самого презираемого мной персонажа!
Брюс, мать его, Уэйн! Миллиардер, филантроп, плейбой, долбо… Я
хотел сказать пришибленный на всю голову социопат с комплексом бога
и непомерным эго, приправленным чувством вины за всё на свете,
кроме того в чём он действительно виновен! А так же Бетмен.
Всамделешний Бетмен, мать его покойную!!!
Стук в двери прервал мои метания по коридорам памяти челомыша и
я поднял тяжёлую голову над столом и вновь вздел её на плечи.
Уверен, настоящий Бетс не обратил бы на боль пронизывающую весь
череп от глазного яблока до макушки никакого внимания, но я
определённо не унаследовал такого уровня героизма.
Стук тем временем повторился и, не дождавшись ответа от хозяина
кабинета, гость или истинный хозяин поместья, тут спорно, открыл
дверь и торопливо, но со всей грацией, присущей лишь дворецким
подбежал к большому письменному столу, за которым и отдал богу душу
истинный хозяин этого тела.
