Читать Котоводство по-рыжему - Милена Завойчинская

Наследство с хвостом

— Лиза, мама умерла, — прозвучал в трубке голос младшей из моих сводных сестер, Катари́ны. — Похороны завтра.

— Что?! Ох, Катя! — выдохнула я. — Но как же? Ведь все было…

— Тромб. Во сне… — Она всхлипнула. — Никто не ожидал.

— Анне́та как?

— Занимается похоронами. Всем прочим.

Мы обменялись еще несколькими фразами. Я утешала, как могла, девушку, которая несколько лет была мне пусть не сестрой и не подругой, но все же членом семьи. Недолго.

Папа женился на Маргари́те Фри́дриховне пять лет назад. Обеспеченная вдова с двумя дочерями была дамой роскошной — иначе и не скажешь. Потомок старинного немецкого рода, она и ее дети даже имена носили непривычно звучные.

Как она умудрилась сойтись с моим простым и добрым отцом, никто не понимал. Но, тем не менее, мы с ним переехали из нашей однокомнатной квартирки в ее огромную, пятикомнатную, где она обитала со своими двумя дочерьми Катариной и Аннетой и с большим ленивым котом.

Девчонки были ненамного старше меня. У нас были все предпосылки подружиться, но так и остались одни предпосылки. Меня вежливо терпели. Особо не пакостили, так, обычные девчачьи дрязги, но без глобальных драм. Но и подружками мы не стали. И сестрами — тоже.

Папа же с Маргаритой Фридриховной жили неожиданно хорошо. Он пылинки сдувал с этой ослепительно красивой рыжеволосой женщины с повадками вдовствующей королевы. А ее взгляд становился теплым и немного беспомощным, когда она смотрела на своего второго мужа.

И я, и девчонки это видели. И только поэтому терпели внезапно навязанное родство. Мы сразу договорились: друг к другу не лезем, создаем видимость благополучия, чтобы родителей не огорчать. Все равно мы уже взрослые, скоро разъедемся, а им еще жить.

Мне выделили комнату — благо, площадь позволяла. Ко мне за все эти годы ни Катя, ни Аня ни разу не заходили просто поболтать или еще что-то. Только кошак регулярно наведывался — животным ведь все равно на странные семейные узы. Мне очень нравилось его тискать, вычесывать и гладить. А он отвечал снисходительным вниманием, разрешая себя баловать.

Мы думали, что так будет всегда.

Все вышло иначе.

Полгода назад умер папа. Просто не проснулся — во сне остановилось сердце. Маргарита Фридриховна сразу будто утратила часть своего сияния и величия. Она по-настоящему горевала, хотя мы ни разу не видели ее плачущей. Занималась похоронами, поминками. Она же потом помогла мне разобраться с нотариусом и оформлением наследства — той самой однокомнатной квартирки, где мы жили когда-то. Мачеха отказалась от своей доли в наследстве — небольших остатков на банковских счетах. Папа не был богатым.