— Империи нужен ваш дар!
В центре амфитеатра возвышался человек в черной одежде, чье
застывшее лицо было будто выточено из куска гранита. Он давно
разучился улыбаться.
— У каждого из вас, кто смотрит на меня сейчас. У каждого, кто
испуган, вырван из семьи или же, наоборот, пришел сюда добровольно,
он есть!
Он обвел взглядом поднимающиеся уступами ряды кресел, и я
невольно последовала его примеру. Мне придется провести с этими
людьми три года обучения и… Я знала, что не все доживут до выпуска.
Академия Торн-а-Тир не прощала ошибок и слабости, не верила слезам.
Она превращала вчерашних детей в воинов, безжалостно сдирая с них
мягкую кожу и заменяя ее броней.
Рядом со мной беззвучно рыдала, спрятав лицо в белоснежный
носовой платок, светловолосая девчонка. Ее длинные волосы вились
локонами. Еще вчера утром горничная помогала ей одеться и
причесаться, на завтрак изнеженному цветочку подавали тончайшие
вафли с паштетом из голубиной печенки; перчатки из атласа и сейчас
оберегали руки от цыпок. Вот только очень скоро, буквально через
час, ей придется снять перчатки и шагнуть в бездну.
Почувствовав мой взгляд, соседка подняла голову и поглядела на
меня, ожидая сочувствия. Я отвернулась.
— Не стану скрывать, что обучение в Академии Торн-а-Тир станет
суровым испытанием для каждого из вас. Однако вы и так это знаете!
— Голос ректора, мейстера Кронта, усиленный артефактом, приколотым
к вороту, достигал самых отдаленных уголков зала. — Кому-то
придется проще, кому-то ноша покажется непосильной, но иного пути
нет. Раскрытие дара требует ежедневного труда, пота, боли, слез и
подчас крови.
Нежная фиалка, сидящая по правую руку от меня, после этих слов
вздрогнула и зарыдала еще пуще.
— Заткнись! — прошипел парень, мой сосед слева. — Без тебя
тошно!
Если белокурая девчонка принадлежала к высшему сословию,
широкоплечий юноша с простым, плоским как блин лицом явно был
выходцем из низов. Об этом кричала потертая кожаная куртка,
пропахшая дымом и рыбой, обветренная кожа, мозолистые руки, которые
сейчас вцепились в подлокотники. Сын рыбака? Скорее всего. Даже не
скажешь, что ему недавно исполнилось восемнадцать, как всем нам: он
выглядел на все двадцать пять. Однако он был нашим ровесником.
Перепуганным мальчишкой, который старательно скрывал свой страх под
грубостью.
