Эпизод первый
Беляков, несмотря на успешный захват лагеря и освобождение
большой массы военнопленных, чувствовал себя некомфортно, так как
слишком много проблем сразу на него навалилось: людей нужно было
накормить, вооружить, разделить на отряды и определить им
дальнейшие цели и задачи. Иначе зачем было освобождать?
И если с едой было более-менее нормально, спасибо начальнику
лагеря, то с оружием была полная... катастрофа. Охрана лагеря
состояла из трех сотен солдат охранной дивизии Вермахта, имела на
вооружении восемь пулемётов мг-34, два десятка мп-38 и три сотни
винтовок Маузер. Присутствовала ещё сотня гранат и ... всё.
На почти двадцать тысяч человек меньше чем капля в море.
Да ещё командир отряда старшина Пухов легкомысленно свалил в
турпоездку в Кёнигсберг. Дался ему этот немецкий город. Наши
Ленинград и Москва не хуже будут, а Псков с Новгородом ещё и
подревнее. То что покупка ружей это прикрытие, только повод,
Беляков прекрасно понимал, но не делать же выволочку командиру
отряда? На глазах подчинённых. Авторитет Пухова, не смотря на
некоторые странности поведения старшины, был среди партизан
непререкаемым. Может быть действительно его на внедрение заграницу
готовили? Потому что иной раз как скажет что-то, вроде бы и
по-русски и понятно, но в СССР так не говорили. Ощущалась некоторая
чуждость, как будто из-за кордона, из семьи белоэмигрантов. Если бы
не многократное подтверждение преданности старшины в боях советской
родине, то особист уже давно попытался его арестовать и начать
колоть на работу с иностранными разведками. А так оставалось
терпеть придурь руководства. Не в первой.
Приходивших с работ военнопленных радовали освобождением, а их
охранников пленением. Обе категории граждан, и наших и не наших,
радовались этому факту как-то не очень искренне. Наши
военнопленные, попавшие в приличный лагерь, на хоть и тяжёлую, но с
нормальным питанием, работу, необходимость снова встать в строй и
воевать до последней капли крови воспринимали без особого
энтузиазма. Здесь их не морили голодом, не доводили до отчаяния, у
них был неплохой шанс дожить до конца войны живыми и здоровыми, а
тут снова предлагают риск гибели в бою. Немцам же плен грозил
трибуналом и возможной поездкой на восточный фронт взамен тихой
спокойной службы.
