1. Пролог
Идите.
Ведь только когда человек в пути,
у него есть надежда.
«Письма мёртвого человека»
Пролог
Верховная ведьма напряжённо ходила из угла в угол. Уже скоро... Девочку должны привезти уже очень скоро... Она остановилась у окна. На подоконнике цвели белые орхидеи, на улице шумел поздними машинами полночный город, а из тёмного стекла смотрела моложавая, уставшая женщина.
Высокий лоб в глубоких морщинах, нахмуренные брови, запавшие глаза, поджатые губы, чёрные с проседью волосы, выбивающиеся из строгого пучка. Не больше сорока, решит, посмотрев на Верховную, человек. Давно за сотню и уже пора, поймёт любая ведьма. И последнее важное дело она довести до конца не успеет. Успеет лишь убедиться... И уже скоро.
Шаги за дверью. Она оглянулась. Тихие, нерешительные... замершие на пороге. Верховная быстро поправила причёску, села за стол и включила настольную лампу. И чихнула аллергично. Проклятые орхидеи и чужой кабинет... Но – девочка могла взбрыкнуть, а отдавать на растерзание свой кабинет Верховной не улыбалось.
– Заходи, – велела она негромко.
За дверью завозились, и отчетливо послышалось отчаянное: «Не хочу, пусти!..» Ведьма усмехнулась, но быстро стала серьёзной.
– Инга, заходите, – повторила она негромко.
Дверь открылась, и в кабинет буквально впихнули девчонку лет тринадцати. Едва исполнилось. А взгляд взрослый. Понимающий. И тьма в крови – мощная... чужая.
– Извини, задержались, – Инга, высокая, худая, с воспаленными глазами и ожогом на левой щеке, сжала дрожащие плечи своей подопечной.
А та едва не рычала. Рыжеватые волосы дыбом, в чёрных глазах... ненависть. Недетская, жгучая ненависть. Ко всему. К миру – за странную силу. К ведьмам – потому что не успели. И лично к Верховной – за то, что... позволила. Да, честно призналась себе старая ведьма, но ничем этого не выдала. Позволила свершиться древнему, страшному ритуалу.
– Как тебя зовут? – спросила она спокойно. – Маргаритой?
Девочка промолчала, только смотрела не мигая. Грязные джинсы, мятый свитер с разорванными рукавами. И ненависть.
– Покажи руки, – приказала Верховная. – Покажи.
Лохмотья рукавов разошлись как от дуновения ветра, и на худеньких предплечьях обнаружились ожоги. Багровые, вспухшие отпечатками ладоней. Так, словно кто-то напал на девочку со спины и схватил за руки раскаленными перчатками. Верховная удовлетворённо улыбнулась. Получилось.
