1. 1
— Я к нему не выйду, Летти, и не проси! Путь убирается!
Отбросив официальную бумагу, я стерла злые слезы. Никакой новый опекун мне не нужен! Какая разница, назначил ли его король или противный тип сам захотел наложить лапу на моё состояние? Мой единственный опекун — дядюшка Гаспар, и он не погиб, просто временно отсутствует.
И хотя я прекрасно осознавала, что совершенно напрасно кричу на бедную горничную — ведь та ни в чём не виновата — остановиться не могла. Слишком свежи были воспоминания о невероятном дядюшкином эксперименте, который закончился странным и необъяснимым исчезновением. Магомобиль с особым устройством двигателя — дядя называл его своим величайшим изобретением — в клубах дыма и пламени умчался в небо, точно ракета. Мой единственный близкий родственник исчез рано утром в четверг, а уже в субботу его величество Дитрик I присылает опекуна на замену!
К чему такая спешка?
— Моя сьерра, лучше примите его, душенька, не то хуже будет! Их сиятельство уж больно строгий! — Летти даже руки сложила в мольбе, но я упрямо мотнула головой, и служанка, понурившись, вышла.
Вот я и говорю: является и запугивает мою прислугу. И я должна это терпеть? Не нужны мне никакие опекуны! Мне уже почти девятнадцать… Ну хорошо, почти восемнадцать с половиной. Что толку быть богатой наследницей, если получишь право распоряжаться своей жизнью в глубокой старости? Ждать еще целых пять лет! И кто, вообще, придумал, что девушкой все командуют? Ладно дядюшка Гаспар, он хотя бы брат моей матери — старый, безобидный чудак и добряк. А маркиз Эвери — это кто, вообще, такой? И почему его величество приставил ко мне именно его?
В мятежном порыве я бросила письмо из Королевской канцелярии в камин, однако зачарованная бумага с шипастым гербом правящего дома немедленно вылетела из пламени и, невредимая, спланировала на белоснежную шкуру возле моей кровати.
— Королевскими указами не топят камины, юная сьерра.
Низкий мужской голос с ледяными нотками заставил меня подпрыгнуть и резко обернуться. Высоченный брюнет лет тридцати с небольшим сверлил меня светло-голубыми глазищами. Расслабленная поза — он небрежно опирался плечом о косяк золоченой двери — противоречила хмурому взгляду.
«Это и есть маркиз?»
— Вы кто такой и как смеете сюда врываться?
Красивое породистое лицо Эвери не выражало ничего, кроме неодобрения.
