Читать Интерлюдия Томаса - Дин Кунц

Говорят, все дороги ведут домой, если хочется туда попасть. Мне не терпится вернуться домой, в городок Пико Мундо и пустыню, посреди которой он процветает, но дороги, похоже, ведут меня от одного ада к другому.

С переднего пассажирского сиденья «Мерседеса», через боковое окно, я наблюдаю за звездами, которые, кажется, застыли на месте, но на самом деле они перемещаются и уходят. Они вроде бы вечные, но на самом деле всего лишь солнца, которые однажды погаснут.

Сторми Ллевеллин в детстве потеряла мать, Кассиопею. Я потерял Сторми, когда нам было по двадцать лет. Одно из северных созвездий называется Кассиопея. Ни одна группа далеких звезд не зовется Сторми.

Ночью я могу видеть тезку Кассиопеи высоко над головой, а Сторми вижу только в памяти, где она остается такой же бесконечно живой, как любой человек, который мне встречается.

Начало звездам и всему, что есть во Вселенной, положил Большой взрыв, и тогда же начался отсчет времени. Некое место существовало до Вселенной, сейчас существует за ее пределами и будет существовать, когда Вселенная исчезнет. В этом таинственном месте, вне времени, меня ждет Сторми.

Время можно покорить, только устремляясь сквозь время, путь вперед – единственный, который вернет меня к моей девушке.

И опять, в свете недавних событий, меня назвали героем, хотя и на этот раз я себя таковым не чувствую.

Аннамария настаивает, что несколькими часами раньше я спас целые мегаполисы, уберег тысячи человеческих жизней от ядерного терроризма. Даже если это правда, я чувствую, что в процессе спасения лишился части своей души.

Чтобы сорвать заговор, я убил четырех мужчин и одну молодую женщину. Они убили бы меня, будь у них такой шанс, и пусть мои действия, безусловно, расцениваются как самозащита, убийства все равно тяжким камнем лежат на сердце.

Я родился не для того, чтобы убивать. Как все мы, я родился, чтобы радоваться жизни. Но этот жуткий мир губит большинство из нас, безжалостно перемалывает в своих металлических шестернях.

Покинув Магик-Бич, опасаясь преследования, я сидел за рулем «Мерседеса», который одолжил мне мой друг Хатч Хатчисон. Когда отъехал несколько миль, воспоминания о недавнем насилии навалились и сокрушили меня, поэтому я свернул на обочину и поменялся местами с Аннамарией.