Марина Капранова
Грязный след метеорита
– Ты скоро соберешься? – прокричал Миша, заходя в дом и громко брякая ведром с водой.
– Да, да, я уже почти готова, сейчас выхожу, – ответила Арина, продолжая крутиться у зеркала. Эти непослушные волосы просто невозможно собрать с первого раза так, как надо. Только вправишь в прическу одну прядку – тут же рядом выпрыгивает вторая непослушная пружинка-локон.
Миша, продолжая находиться на кухне, недовольно пробурчал:
– Что ты выходишь, я уже три раза слышал, – и уже громче произнес: – Я-то в любое время могу в районе свои дела сделать. А вот ты на свой семинар опоздаешь.
Арина никак не могла справиться с застежкой у сережки, а тут еще Миша со своим недовольством, и она инстинктивно проворчала:
– Вот всегда так, стоит только поторопиться – руки сразу становятся непослушными.
И чтобы немного отвлечь Мишу от нетерпеливых печальных мыслей, поинтересовалась:
– Иришка-то выздоровела? В школу сегодня пошла?
– Ну, ты, Арина, скорая какая. Иринка до конца недели еще точно дома сидеть будет, – ответил Михаил, заглядывая в комнату. Он увидел, что Арина даже не собирается отходить от зеркала. Мужчина уже потерял всякое терпение, ожидая, когда наконец-то девушка будет готова. Сколько же можно одеваться? Уже прошло сорок минут с того момента, когда Арина в первый раз ответила: «Уже выхожу».
Миша присел на стул возле двери, забросил ногу на ногу, пригладил пятерней взъерошенные волосы и, прищурив глаза, наблюдая за торопливыми сборами девушки, решил мужественно дожидаться ее.
«Если опоздает на свой семинар, это ее проблемы, некого будет винить», – решил Миша и даже немного успокоился, убедив себя, что его обвинить будет абсолютно не в чем.
Мысли его медленно вернулись к дочери и беспокойно прошедшей ночи.
Иришка, дочь Миши от первого брака, заболела ветрянкой, ночью у нее поднялась страшная температура, и она, придя к бабушке в спальню, пожаловалась на головную боль и тошноту.
Валентина Федоровна, потревоженная внучкой, не сомкнула больше глаз, не стала будить сына, а, охая и ахая, еле дождалась утра. Только часы показали 6:00, она позвонила местному фельдшеру Вере Николаевне и встревоженно и беспокойно в эмоциональных красках обрисовала ситуацию.
Вера Николаевна, долгое время проработав фельдшером, прекрасно знала свои обязанности, да и человеком она являлась довольно-таки ответственным, не заставила себя долго ждать, и не прошло и получаса, как она уже сидела в комнате Иришки. После тщательного и долгого осмотра девочки, чтобы не дай бог не поставить неверный диагноз, фельдшер, поджав губы, со знанием дела констатировала:
