Читать Порох и соль - Дмитрий Манасыпов

Город пах морем. Не южными яблочными садами, не углем и навозом материковых муравейников, и не горячими пышками столиц. Этот город пах правильно – солью, смолой, рыбным рынком и тысячью грузов из дальних земель в порту. Именно так пахнет море и городское утро наполнялось им полностью.

Стреендам, родина мареманнов – северных моряков, воинов, купцов и разбойников, грелся в последнем тепле осени. Вытянутая глубокая бухта темнела мачтами, снастями и убранными парусами. У самого горла, входа в бухту, высились уже заметные башни со стенами фортов. Морская палата раскошелилась несколько лет назад на укрепление родного города и мысы, закрывающие главную кормилицу Стреендама, принимающие корабли, ощетинились стенами. Даже маяк, старый друг мареманнов, немного терялся рядом с ними.

Голосили чайки, встречая карбасы, идущие с моря и везущие улов. На пристанях голосили не меньше, но уже люди. Торговцы, грузчики, моряки, шлюхи и вездесущие мальчишки, крутящиеся возле пришвартованных судов. Светлели деревянные части пирсов, уложенные летом и пока не успевшие потемнеть. Взад-вперед развозили и разносили грузы, пришедшие со всех уголков мира. Стреендам, живший в первую очередь торговлей, собирал последнюю жатву перед зимними штормами, когда корабли встанут спать у причальных стенок, в собственных огромных пакгаузах и доках.

Мачты, мачты, мачты…

Так-так, согласилась, стукнув два раза, трость. Не очень давняя подруга, без которой теперь не обойдешься, вела себя порой как человек. Ну, либо просто передавала настроение своего хозяина, сопевшего и смотрящего на его, Хорне, собственные мачты. Все, блоддеров хвост, пять мачт, известных как свои же пальцы левой руки. Четыре на ней и один, взаймы, на другой. Да, Хайнрих Хорне, кроме трости, к трем десяткам лет приобрел некий недостаток в собственном теле. Хорошо, что не в судах, так-так, вон они, «Марион» и «Дикий кот», вся крохотная эскадра Хорне. С них начал, ими, похоже и закончит. И…

Из-за спины донеслось:

– Думаю, шкипер, как вернемся – вставить нашему новому боцману.

Непонятная грусть удрала, лишь заслышав этот голос. Шкипер на корабле король и Бог, а старпом – его заместитель. И даже если внешне старпом ну никак не казался просоленным морским волком, то внутри таковым и являлся. Являлась.