1
Первая пуля прошла мимо, взбив на бруствере фонтанчик сухой пыли. Вторая впилась в глиняную стенку окопа, рядом с головой, осой ужалив небритую щеку. Иван присел на дно окопа, грязной рукой зажав закровившую ранку.
– Мажешь, фриц, мать твою за ногу, – равнодушно ругнул он немецкого снайпера.
Иван, прищурившись, взглянул на безжалостно палящее солнце, потом перевел взгляд на вещмешок с пустыми флягами, лежавший рядом с ним и, тяжело вздохнув, прикрыл глаза. Нечего было даже и думать днем добраться до реки, надо ждать темноты. Он уже в который раз подумал о том, как ждут его в землянке раненые, умирающие от жажды бойцы. Как мечется от одного раненого к другому медсестричка Любочка, устало шепча: «Потерпи, миленький! Потерпи немного, миленький!» А что же ей еще говорить, если у нее больше ничего, кроме слов утешения, для них не осталось. Иван подумал о своем ротном, который лежал там же, в землянке, раненый в живот осколком снаряда. Ему вспомнились воспаленные, безумные глаза лейтенанта и его хриплый, еле слышный голос: «Только вернись, Ваньша! На тебя вся надежда!»
– Я вернусь, Паша, – прошептал Иван, – обязательно вернусь.
От испепеляющего зноя и жажды, он утратил чувство реальности, временами проваливаясь в спасительное забытье. И в этом забытьи ему грезился родимый отчий дом, и старый колодец под высокими липами. А рядом с колодцем, на приступочке, Иван видел ведра, полные хрустально-чистой, живительной влаги. Он склонялся к ведру и жадно пил искрящуюся под солнцем, обжигающе-студеную колодезную воду. Иван зачерпывал ее горстями из деревянного ведра и все пил и пил, и никак не мог напиться. Утоляя жажду, он чувствовал, как ласковая рука гладит его вихрастую голову и слышал матушкин, до боли любимый голос: «Умаялся, Ванюшка». В очередной раз, вынырнув из небытия, Иван услышал приближающийся гул.
«– Юнкерсы, – определил он на слух, – бомбить летят».
Иван не ошибся, вскоре в стороне позиций РККА стали падать бомбы и окоп, в котором он сидел, весь затрясся от близких разрывов. В это время со стороны Советских войск по врагу ударила артиллерия, и гул от разрывов тяжелых бомб смешался с раскатами артиллерийской канонады.
