Коснуться тебя, провести ладонью по твоему лицу. Ощутить изгибы бровей, носа, почувствовать каждую морщинку, избороздившую твой лоб.
На виске, слева, ближе к брови, шрам, старый и глубокий. Касаюсь его пальцами, спрашиваю, откуда он. Ты нехотя отвечаешь: «Так, давно».
Касаюсь твоей груди, зарываюсь рукой в волоски на ней: тёмные, жестковатые, пружинящие. Чувствую, как ты следишь за моими движениями. Поднимаю взгляд: смотришь на меня устало, покорно. Знаю, сегодня из-за этой дурацкой работы у тебя болит голова. Пусть быстрее проходит либо то, либо другое.
Придвигаюсь ближе, чтобы сказать тебе эти слова, и ты меня притягиваешь к себе, укладываешь сверху.
– Не тяжело? – спрашиваю с тревогой.
– Нет, приятно, – расслабленно отвечаешь ты.
Я стараюсь запомнить эту близость, эту минуту доверия между нами.
Ничего постыдного нет в том, что обнажённые люди так себя ведут и так поступают.
Но как больно от того, что минута проходит и завтра всё будет как обычно. Общество, что ты делаешь с нами, с нашими грёзами. Их скоро будет не разглядеть в пыли дорог.
Запоминаю минуту. Спрашиваю тебя, запомнил ли ты. Глухо отвечаешь: «Ещё нет».
Северный город. Ступени, лестницы. Ищу тебя. Пограничные города так редко бывают верными себе. Пока нашла только выход к причалу и, кажется, простуду на завтрашний день.
– Лерой! Лерой!!! – в ответ ни звука. Ну, что с него взять. «Глупый пёс», говорит моя подруга. Всё пытаюсь втолковать ей, что не глупый, а ревнует к мужчинам. Ведь это он у меня сначала появился, а потом я встретила Марка, Димку, Андрея. И надо же было сегодня именно Марку сесть на тот же паром, что и мне.
– Лерой!!! – хрипло кричу в темноту причала.
– Леонард Ройен Фон Хорст, немедленно вернись! – терпение на исходе.
Марк просто набитый дурак. «Анна, как я рад тебя видеть, у-ти, милый пёсик». Милый пёсик, между прочим, хорошо помнит, как ты пьяным приползал домой, и я вызывала полицию, чтобы тебя выставили вон.
Потрясающая память у некоторых мужчин. Ничего такого он не помнит. Зато оскал Лероя вспомнил быстро, даже через намордник.
У причала становится мёрзло, я уже вовсю притоптываю в ботинках. Шерстяное платье и накинутое сверху пальто не спасают от сырости, начинают потихоньку сами её вбирать.
Решила покрасоваться, нарядно оделась, спасибо, хоть гетры на колготки нацепила в последний момент.
