Читать Предсказанная любовь - Марина Залесская

Девушка стояла на кромке моря и запускала яркий, красно-жёлтый хвостатый змей.

Она жмурилась от солнца, улыбалась, и не обращала внимания на холодный морской ветер, трепавший её густые медово-пшеничные волосы. Девушка смотрела в небо на неоновую птицу, парящую над ней. Змей не желал висеть на прочной нитке, он поймал воздушные потоки и упрямо рвался в вышину изо всех своих бумажных сил. Но девушка не отпускала его, она давала змею свободы немного, по чуть-чуть отматывая с катушки нитку. И разозлившийся ветер ещё сильнее принялся за девушку.

– Ты не отпускаешь в небо воздушное существо? Тогда я унесу тебя!

Ветер надувал колоколом юбку короткого летнего платья, высоко оголяя длинные ноги. Ветер забирался в мокрые белые кеды с цветными вставками и заставлял девушку иногда подпрыгивать от холода и переступать с носков на пятки.

Девушка со змеем выглядела ожившей рекламной картинкой – яркой, многоцветной и насыщенной.

«Наверное, это съемки, девушка – модель, а где-то прячется фотограф. Сейчас снимет кадр и принесёт ей теплую одежду» – решил Даниель.

Но только редкие любители морских прогулок, подняв воротники курток и пальто, бродили по кромке прибоя в этот ветреный весенний день.

«Неужели ей не холодно в открытом, совсем летнем платье?» – подумал он.

Девушка, почувствовав его взгляд, подошла к нему.

– Ты хочешь подержать змея? – прозвенел колокольчиком голос.

Заслушавшись колокольчиком, он молчал. А девушка, не дождавшись ответа, вложила ему в руку нитку.

«Какая стремительная девчонка», – подумал Даниель и снял перчатки, чтобы удобнее было удерживать нитку.

А девушка просто смотрела на него, смотрела внимательно, даже изучающе. Странные и прозрачные глаза её не мигали.

«Мне кажется или они светятся?»

Глаза мягко светились, вернее, переливались глубокими бликами.

«Это линзы такие, – решил он. – Современная молодежь носит разные линзы: фиолетовые, зеленые, красные, «кошачий глаз», «драконий глаз», какой угодно «глаз». Почему бы не быть и с подсветкой?»

Даниель себя к молодежи уже не относил, что, конечно же, было слегка обидно, но уже почти привычно. Недавно ему исполнился сорок один год, и иногда он чувствовал, что годы уходят безвозвратно. Но нечасто. Любимая работа обычно рассеивала ощущение скоротечности жизни. Репетиции, гастроли, концерты, новые проекты не оставляли времени на раздумья и сожаленья, он жил в ускоренном темпе постоянной занятости. Иногда рутина и предсказуемость утомляли его, на него наваливалась усталость, он перегорал, и старался находить время для отдыха.