1. Пролог
Еще вчера я подумать не могла, что встречу Новый год в глухомани, в компании голожопого босса.
Но, похоже, все к этому и шло.
— Ты там скоро? — поинтересовался Оскар Савельевич, стоя ко мне спиной в одной овечьей шубе на голое тело.
— Уже почти, не поворачивайтесь пока, — брякнула я, неторопливо избавляясь от лифчика с трусами.
В нетерпении босс зафыркал и запыхтел.
— Это самое долгое раздевание на моей памяти. Обычно девушки охотней расставались со своим нижним бельем.
Ну ничего себе какие откровения!
Я аж раздулась от возмущения, точно лягушка.
— А вы не сравнивайте меня со своими девушками. У нас не те условия. И задачи разные. Мы хотим выжить, а не сексом заняться.
— Судя по тому, как ты копаешься, выжить ты не сильно торопишься.
— Тороплюсь, как могу.
— Да лучше б я тебя на лопатки уложил и трахнул! Процесс бы гораздо ускорился и согрелись бы куда быстрей!
— Ой, мамочки... — все-таки позорно простонала я из-за разгулявшейся фантазии, где босс выбивает из меня всю дурь одним местом, а я не очень-то и сопротивляюсь.
И пока Оскар Савельевич не догадался, что же вызвало у меня столь бурную реакцию, я прошмыгнула к русской печи и забралась на полати, где уже лежали наши вещи.
Легла как покойник, прикрывая все причинные места краешком палантина и скрестив руки на груди.
— Как же холодно-то, а! — уже не понимала, отчего на самом деле меня колошматило не по-детски.
— Устроилась? Уже можно развернуться? — Оскар Савельевич наконец вспомнил, что в доме леди, прежде чем посмотреть на меня одним глазком.
— Да, можете пристраиваться ко мне, — зажмурилась на всякий случай, чтобы в глаза не бросилось его впечатляющее достоинство. А то ведь так и заикой можно остаться.
Внезапно я ощутила на своем лице струящееся дыхание.
— Ты бы такими словами не разбрасывалась, будучи голой. Я ведь и понять неправильно могу, — бросил он угрожающим тоном, отчего я резко распахнула глаза.
— Послушайте, если мы оба без трусов, это еще не значит, что вам можно думать обо мне в таком ключе.
Босс продемонстрировал оскал натурального хищного зверюги, удерживая меня в плену своего гипнотического взгляда.
— Я буду думать о тебе как захочу. Моя голова. Что хочу, то и думаю.
— Молча думайте, значит.
Оскар Савельевич забросил одну ногу на лежанку, примерился для выпада, но тут же поставил ступню обратно на пол.
