- В Семь Тысяч Сто Двадцать Седьмое лето Господне[1] ходил
Великий государь, Царь и Великий князь Иван Федорович в поход на
нечестивых датчан, Христа забывших, и, по диавольскому наущению,
творивших разбой, непотребство и всякое разорение чинивших
православным.
С Божьей помощью войско христолюбивого государя супостата
одолело, и воеводство датское на острове Эзель, именуемого так же
«Саарема», разорило и разграбило. А Великий государь брату своему
королю Кристиану, написал, что если тот хочет жить с ним в братской
любви и полном согласии, то пусть не ходит больше войной на Русское
царство и тогда, де, будет меж нами мир.
А коли он этого кроткого увещевания не послушает, и в
богомерзкой гордыне опять с войной пойдет, то пусть на себя одного
пеняет, а хулы Небесам возносить не смеет, ибо доселе оружие Наше
было счастливо, а если с Нами Бог, то кто же на ны?
- Что, так и написали? – хмыкнул я, дослушав чтение Клима
Рюмина.
- Слово в слово, - подтвердил думный дьяк.
- Н-да, изящный стиль, что тут скажешь!
Глава Посольского приказа в ответ только пожал плечами, дескать,
не нами заведено, не нам и переиначивать. К тому же, по совести
говоря, он прошедшим походом и сам доволен. Как-никак именно он в
плену сидел, хоть и виноват в этом был покойный Карл Юхан
Юленшерна, а вовсе не датский король, неосторожно предоставивший
убежище шведскому изгнаннику. Убедившись, что возражений больше
нет, Рюмин продолжил:
- Одолев супостата, Великий государь возвратился в Москву
привезя с собой царицу Катерину, царевича Дмитрия Ивановича и
царевну Евгению, коих король датский по дьявольскому наущению через
море не пропускал, отчего государь наш в превеликой печали был,
лишь на единого Господа уповая.
То, что мне читает думный дьяк – ни что иное, как «Куранты» -
первая русская газета. Ну, до настоящего средства массовой
информации этому куцему листку с отпечатанным на нём текстом ещё
далеко, но, как говорится, лиха беда – начало! А вот кто я такой…
Когда-то давно, звали меня Иван Никитин и был я самым обычным
человеком, пока не умер… Странно звучит, правда?
В общем, легенда о переселении душ оказалась не такой уж и
выдумкой и моя душа, или, если угодно, сознание очутилось в теле
захудалого немецкого принца, которого, совсем некстати, собирались
предать суду за злостную приверженность ереси и без излишних
сантиментов сжечь, чтобы другим было неповадно.
