Читать Проклят тобою - Яся Белая

1. Альтернативная обложка от Елены Труфановой

2. Эпиграф

Сегодня я вновь улыбаюсь тебе про нас,
И летние сумерки мягко горчат на излете.
Здесь осень листвой закружила прощальный вальс,
Здесь осень такая, что я ошибаюсь при счете
Секунд и касаний. Щекочет ступни рассвет,
Дробится на брызги, рисует маршруты и карты.
И мне наплевать, что будет сквозь тысячи лет
И чем обернется без нас неизбежное завтра.

© Лина Сальникова

3. Сказка о волшебном горохе

В стародавние времена на грядке у одного крестьянина вырос удивительный гороховый стручок.

На вид-то он был вполне обычный — горох как горох. Крестьянин даже бросил его в корзину к другим таким же стручкам. И наверное сварил бы из него суп. Но, упав, спелый стручок приоткрылся и показался ровный ряд крупных горошин. Вот они-то и были удивительными, потому что крестьянин никогда прежде не видел, чтобы обычный горох так сверкал.

Ганс — так звали того крестьянина — решил, что само небо послало ему сокровище в награду за долгие годы усердного труда. Он схватил удивительный стручок и, бросив в поле корзину с оставшимся горохом, побежал к жене.

Марта, жена крестьянина, женщина весьма разумная и отличная хозяйка, как раз колдовала на кухне — варила суп.

— Вот, Марта, взгляни! — с порога закричал Ганс. — Небо услышало молитвы и послало воздаяние за наше трудолюбие!

Он раскрыл кулак, в котором всю дорогу до дома сжимал свою драгоценность. На ладони лежал обычный гороховый стручок. Как те, что недавно Марта бросила в суп.

Женщина покачала головой.

— Ну что за дурень мне достался в мужья! — произнесла она в сердцах. — Какое же это воздаяние? Это просто горох!

Марта пребольно огрела мужа половником, выхватила у него стручок и намеревалась, уж было, бросить его в булькающий котёл, когда горошины засияли. Да так ярко, что женщина даже прикрыла глаза рукой.

— Что это такое? Никогда не видела, чтобы горох так светил!

— Вот, жена, я же тебе говорил! — подбоченившись, гордо заявил Ганс. — А ты сочла меня дурнем и ударила половником.

Марте ничего не оставалось, как извиниться.

Вместе они сели к столу, высыпали горошины на блюдце и стали любоваться ими.

— Заживём теперь! — радостно проговорил Ганс, откидываясь на скамье. Его губы расплылись в довольной улыбке. — Купим лошадь и козу. Ты будешь доить козу, а я отвозить молоко на рынок.