Для начала я представлюсь, ибо как вы поймете, с кем говорите и кого слушаете. Меня зовут Кади, это сокращенное имя от, (кто бы мог подумать?), Кадиллак. Меня так назвали в честь марки автомобиля. Хотя, что я тут распинаюсь, это и так понятно. Разве нет?
Вот и я о том же. В 10 лет я впервые встретился с самым коварным врагом человечества и всего живого – Смертью. Мой лучший друг Томас попал под колеса автомобиля, марки Кадиллак.
Наверное, именно с этого момента моя кукуха полетела подкидывать чужие яйца незнакомцам. Проще говоря, я сошел с ума. Вы представляете мое лицо, когда я увидел моего друга, точнее то, что от него осталось?
На следующий день, после произошедшего я закрылся в себе. Днями и ночами не спал, (дремал по чуть – чуть, ведь без сна я бы откинул копыта). Также я целый год молчал. Вы представляете? Возможно, я преувеличиваю, но тогда мне это казалось чистой, как свадебное платье за 9000$, правдой. Психиатры, если это возможно для людей с этой профессией, были шокированы. Мои глаза были стеклянными, а черные мешки под глазами опускались, чуть ли не до носа. Это возможно было вызвано долгой бессонницей, а может мне так кажется? Я не знаю.
Немного отойду от идущей темы и расскажу о своих переживаниях сейчас. В данный момент времени, когда мое тело и остатки черной души восседают перед ноутбуком Асус, в номере отеля Крауч – лейт. Сидя за этим мягким креслом, я понимаю, что смерть лучшего друга, с которым все время гулял и ездил на велосипеде, кажется мне обычным делом. Иными словами я не чувствую грусти и сопереживания. Мне самому кажется это странным.
Я точно помню первый прием у психиатра. Это было совершенно обычно. Долго просидев в очереди, (странно, почему в семидесятых было столько больных), меня вызвали. Я прошел через деревянную, массивную и тяжелую дверь, и оказался в самом, что ни на есть обычном кабинете, словно в детской комнате. Сам мозгоправ оказался высоким, пожилым мужчиной в строгом костюме, что навсегда переубедило меня в стереотипе о белых халатах, (думаю, вы понимаете).
Когда он открыл рот и зашевелил челюстями, я даже не услышал, что он сказал, настолько он был тихим. Он пошевелил еще раз губами, но теперь вероятно задействовал голосовые связки, и я его расслышал. Он сказал, что его зовут Томас Вайнер. Меня передернуло после услышанного. Сразу в памяти промелькнули те ужасные события.
