Лягушка-царевна. Возвращение зараженной стрелы.
Во времена седой древности жил в калмыцкой степи один бай, звали его Хар-Чолун. Был он самым богатым человеком в своем улусе. Владел Хар-Чолун огромными стадами овец и баранов и коз. Многочисленные гурты красных коров и быков паслись на его землях, а в табунах у него находились самые лучшие в тех краях скакуны. Даже сам нойон Ики-Чон, правитель улуса завидовал богатству бая. Но не рисковал и он напасть на могущественного степного аристократа и попытаться отобрать у него богатства. Ибо жил бай со своей семьей не в кибитке, как обычные степняки, а в специально построенном чужеземными мастерами для него неприступном дворце-крепости. И кроме того была у Хар-Чолун собственная большая хорошо вооруженная дружина, которая могла отразить нападение любого неприятеля.
Семь жен и много красивых наложниц и рабынь было у бая. В один из дней рано утром старшая жена Хар-Чолуна, которую звали Саглара, родила сына, бай дал ему имя Цаган-Мога. В тот же час родила сына и рабыня, и Хар-Чолун дал имя мальчику Намр-Хур. Мальчики были очень похожи и на своего отца бая и друг на друга. Рабыня, мать Намр-Хура, вскоре умерла, слуги поговаривали о том, что её отравили жены бая, опасаясь того, что благодаря своему сыну она станет чересчур близка к могущественному хозяину. И поэтому мальчик, оставшийся без матери вырос не во дворце, а при казарме дружины, как степная трава, сам по себе. Никто о нем особо не заботился, никто за ним особо не присматривал. Но когда пришло время старшему сыну бая Цаган-Мога отправляться на службу ко двору нойона, Хар-Чолун вспомнил о Намр-Хуре. Он призвал его к себе и сказал:
– Намр-Хур, ты вырос. Стал крепким молодым человеком. Ты лучший среди моих нукеров в стрельбе из лука. Твои стрелы поражают дичь на любом расстоянии. Тебя никто не может побороть в моей дружине. Всех ты можешь положить на лопатки! Отправляйся сегодня же с моим сыном, твоим господином ко двору нойона Ики-Чон. Служи Цаган-Мога, так же верно, как и мне. Иди, собирайся в дорогу.
– Я всегда готов отправиться в путь – ответил Намр-Хур. – У меня нет никакого имущества, только та худая одежда, что на мне одета. Да и она не моя.
