Мама и тётя
Каждый год, когда кончались уроки, были сданы учебники и отработана практика, я уезжала в лагерь. Как ребёнку матери-одиночки, мне полагалась бесплатная путёвка. Полагалась, однако, до четырнадцати лет включительно, а после десятого класса мне уже было пятнадцать с половиной. Шансов, что в таком солидном возрасте меня опять пригласят петь отрядные песни и маршировать на ужин в «Бирюсинку» или «Сказку», не оставалось никаких.
Дома заняться было нечем. Десятый класс благополучно – ну и пусть, что с четырьмя тройками за год – остался позади. Одно время, ещё весной, я начала подумывать, что пора завязывать со всей этой школой и пойти получать какую-нибудь профессию. Хотя бы, например, повара. Кормить людей. Разве не полезное дело?
Я даже заикнулась об этой своей задумке маме.
– Мам, а что, если я заберу документы прямо сейчас, не пойду в одиннадцатый и буду учиться на повара?
Она поморщилась, как от какого-нибудь неприятного звука.
– Чего?..
– Ну, поваром стану, там, ПТУ закончу…
– Чего, чего?
Чувствуя себя на редкость глупо, я повторила:
– На повара пойду, в училище выучусь…
Мама подняла глаза к потолку и произнесла только одно слово, зато с чувством:
– Гос-споди!
– Я знаю, что не очень хорошо готовлю… Так ведь там научат. Целых два года учиться. Практика же будет… – залепетала я.
– Сиди уже! – внезапно крикнула мама. – Чушь какую-то мелет. Повар с шести утра на ногах! Картошку путём пожарить не можешь. В школу пойдёшь. Не выгнали, и слава Богу. К репетитору по математике будешь ходить.
Слова были привычные, но всё-таки мне стало обидно.
– Я ещё суп из сайры умею варить! И песочное печенье мы с Ольгой делали по книжке!
Итак, я закончила десятый класс и весь июнь томилась дома.
Мама была постоянно чем-то занята. Даже сейчас, в отпуске, она перебирала, протирала и перекладывала на другие места всяческие нужные вещи, вычищала грязь на обоих балконах, кипятила в громадной кастрюле воду, когда отключали горячее водоснабжение и делала массу других полезных дел.
