Читать Хроники любви провинциальной. Том 3. Лики старых фотографий, или Ангельская любовь. Книга 2 - Юлия Ник

В памяти Леона всплыл запах «кожаных» сидений автобуса, в котором он злой возвращался домой после разбора «полётов». Греч упорно стучал кулаком по столу, вбивая в них свои претензии: «Враг не спит. Поймите вы, что нет никакой дружбы народов. Только борьба за первенство. Мы выиграли космос, мы сделали бомбу. На вас ложится задача – не прос*ать это всё, понимаете? А вас, голубчиков, в ресторане заметили. Кто эти девицы? Откуда? Вы у них паспорта, хоть, посмотрели? Конечно, нет. Теперь наш сотрудник выясняет, с кем это вы якшались и для чего? Вам что? Здесь баб мало? Тут их… лес не корчёванный… Уже женились бы… чёрт вас побери! Не дай бог до самого дойдёт, он, кстати, только с виду мягче Ткаченко. А, ведь, рано или поздно дойдёт обязательно!»

Да, поржали они тогда с Глебом. Но по выговору схлопотали. Режим – есть режим. Но всё, чему они так долго и тщательно учились в Академии, иногда невольно давало пацанский сбой. Молодые тело и душа просили своего природного, вопреки параграфам устава и правилам внутреннего распорядка государственного объекта.

– И что было тех девчонок проверять? Не они же к нам прицепились, а мы к ним. Мы всегда цеплялись к девчонкам, а для чего они тогда существуют? – Леон улыбнулся своим почти школярским воспоминаниям, и снова перед глазами памяти встала она, – девушка, севшая на сиденье впереди него.

Он тогда по привычке оценочно пробежался по внешним «маячкам»: «Не модница, но свеженькая такая. Плащик габардиновый, такие носят возрастные дамы, м-да, старомодненько, но платочек замысловато повязан на шее. Значит, кокетка, всё-таки».

Он навсегда запомнил свои мысли в тот момент, как знал. Или знал? Сейчас это казалось само собой разумеющимся.

У неё тогда волосы были полудлинные, заколотые «ракушкой» на голове, и из-под неё на спину спускались густой волной.

– Каждый вечер на папильотках спит, вон как концы загибаются. И не лень им завиваться? – Леон всегда удивлялся этим смешным девчачьим прибамбасам, которые никогда и ничего не значили в его собственных глазах. – А девицы, говорят, часами просиживали перед зеркалом, что-то выщипывая, подравнивая, затушевывая пудрой. У него не было сестры, а про мать он уже не помнил, занималась ли она такими делами.