Мика лежал в постели, забинтованный словно мумия. Он еле сдерживал легкую улыбку, пока миссис Талли хлопотала над ним, как наседка, время от времени качая головой. Не жаловался он и на количество обезболивающего, которое она ввела ему в руку. Он посмотрел на свое отражение в зеркале туалетного столика в другом конце комнаты и хотел было удивленно поднять бровь, но его тут же пронзила дикая боль.
Его уже заверили в том, что Энтони мертв; он же хотел, чтобы оборотень был все еще жив, и Мика мог бы пытать ублюдка так же, как истязали его самого. Судя по услышанному, исчадию ада повезло умереть почти мгновенно, хотя Мика сделал бы так, чтобы мучения его тянулись долго.
«Когда-нибудь, вы, оборотни, доконаете меня, - просопела миссис Талли. Оборотни ... она была очень привязана как к ягуарам, так и к пумам. Она помогала им появиться на свет, всем до одного, и была очень близка с их матерью. - «Только посмотри, до чего ты себя довел.»
Мика скривил губы, глядя в потолок, и почувствовал головокружение, наблюдая за непрерывным вращением вентилятора над головой. «Я не виноват в том, что меня похитили и пытали.»
Миссис Талли тихонько постучала по его лбу кончиками пальцев. « Позволю себе не согласиться, юный Скайуокер. Если то, что я слышала, правда, ты противостоял тому ужасному оборотню, и поэтому тебя похитили.»
«То есть ты хочешь сказать, что я сам во всем виноват?» - спросил Мика, не обращая внимания на ухмылки тех, кто находился в комнате.
«Не перебивай старших», - строго сказала миссис Талли. « Я не закончила. Как я уже сказала ... Ты дал отпор этому беспородному псу, и должна сказать, это давно надо было сделать.»
Мика многозначительно посмотрел на Куина, на лице которого играла усмешка «я же тебе говорил». Он не был готов простить своего брата. Он предупреждал Куина насчет Энтони, и ему велели не вмешиваться. Он надеялся, что старший брат был счастлив, потому что теперь он не мог даже встать.
«Да хватит!» рявкнула Миссис Талли и шлепнула его по макушке.
Из-за этого его больная голова запульсировала, и он зажмурился. « Эй, мне же больно», - пожаловался Мика.
