Читать Патруль джиннов на Фиолетовой ветке - Дипа Анаппара

При жизни Псих был боссом восемнадцати или двадцати ребят, и он почти никогда не поднимал руку ни на кого из них. Каждую неделю он давал им шоколадку «5 Стар», чтобы они разделили ее на всех, или пачку драже «Джемс», а еще он делал их невидимками для полиции и для разных евангелистов-проповедников, что хотели спасти их с улиц, и для мужчин, что голодными глазами наблюдали за детьми, спрыгивающими на железнодорожные пути за пластиковыми бутылками, прежде чем их переедет поезд.

Псих не злился, если его мальчишки-мусорщики приносили ему пять бутылок из-под «Бислери» вместо пятидесяти, или если ловил их в лучшем наряде в те часы, когда они должны были работать, у кинотеатра, в очереди за билетом на премьеру, который они не могли себе позволить. Но в те дни, когда они заявлялись к нему с красными носами, со словами, что мешались в их речи как кровь и вода, и глазами, опухшими, как полные луны, от того, что они нанюхались замазки-корректора, он обрушивал на них весь свой гнев. Псих тушил «Голд Флейк Кингз» об их запястья и плечи и называл это пустой тратой сигарет.

Острый запах горелой плоти преследовал его мальчишек и стирал сладкий и короткий кайф от «Дендрайта» и «Эрейзекса». Псих чуток вправил им мозги, о да.

Мы никогда не встречали его, потому что он жил в этом районе задолго до нас. Но люди, которые его знали: парикмахер, что бреет щетинистые щеки уже несколько десятков лет, и безумец, что натирает пеплом грудь и зовет себя святым, – до сих пор говорят о нем. Они говорят, что ребята Психа никогда не устраивали драк из-за того, кто запрыгнул в несущийся поезд первым, и из-за того, кто возьмет себе мягкую игрушку или завалившуюся в щель за сиденьем гоночную машинку. Псих учил своих мальчишек быть иными. Вот почему они жили дольше остальных детей, работавших на вокзалах по всей стране.

Но однажды умер сам Псих. Его мальчишки знали, он этого не планировал. Он был молод и здоров и обещал взять напрокат микроавтобус и отвезти их в Тадж, прежде чем муссоны придут в город. Oни оплакивали его несколько дней. На бесплодной земле, омытой их слезами, выросла трава.