Тамара сидела перед тарелкой с жидкой яичницей и ела, еще досматривая сон.
Мама Раиса Ильинична нежнейшим движением проталкивала редкий гребень сквозь ее волосы, стараясь не слишком драть этот живой войлок.
Радио извергало торжественную музыку, но не слишком громкую: за перегородкой спала бабушка. Потом музыка умолкла. Пауза была слишком длинна, и как-то неспроста. Потом раздался всем известный голос:
– Внимание! Говорит Москва. Работают все радиостанции Советского Союза. Передаем правительственное сообщение…
Гребень замер в Тамариных волосах, а сама она сразу проснулась, проглотила яичницу и хрипловатым утренним голосом проговорила:
– Мам, наверное, какая-нибудь простуда ерундовая, а сразу на всю страну…
Договорить ей не удалось, так как неожиданно Раиса Ильинична дернула что было силы за гребень, голова Тамары резко откинулась, и она клацнула зубами.
– Молчи, – прошипела сдавленным голосом Раиса Ильинична.
В дверях стояла бабушка в древнем, как Великая Китайская стена, халате. Она выслушала радиосообщение со светлым лицом и сказала:
– Раечка, ты купи в «Елисеевском» чего-нибудь сладкого. Сегодня, между прочим, Пурим. Я таки думаю, что Самех сдох.
Тамара не знала тогда, что такое Пурим, почему надо покупать что-нибудь сладкое и тем более кто такой Самех, который сдох. Да и откуда ей было знать, что для конспирации Сталина и Ленина в их семье с давних пор называли по первой букве их партийных кличек, «с» и «л», да и то на потаенном древнем языке – «самех» и «ламед».
Тем временем любимый голос страны сообщил, что болезнь вовсе не насморк.
* * *
Галя уже натянула форму и теперь искала фартук. Куда задевала? Полезла под топчан – не завалился ли туда?
Вдруг мать ворвалась с кухни с ножом в одной руке и картофелиной в другой. Она выла не своим голосом, так что Галя подумала, что мать руку порезала. Но крови видно не было.
Отец, тяжелый по утрам, оторвал голову от подушки:
– Что орешь, Нинка? Что орешь с утра пораньше?
Но мать выла все громче, и слов было почти не разобрать в ее обрывчатых воплях:
– Умер! Что спишь, дурак? Вставай! Сталин умер!
