Читать Чумовые истории. Пёстрый сборник - Одран Нюктэ

При ясном небе откуда-то сыпал теплый частый грибной дождь. Мокрая трава щекотала ноги. Пари`ло. Совокупляющиеся прямо в воздухе то ли жуки, то ли осы промчались мимо лица.

– Вы знаете разницу между убеждением и внушением? В первом случае процесс обмена информацией обоюдный, он основан на свободе мысли, на согласии, диалоге. Во втором же случае – процесс односторонний, идея насаждается исподволь, минуя сознание, вживляется прямо в темное, дремучее, животное начало. Оно чуждо логике, примитивно, недоказуемо. Оно довлеет над разумом. Оно его травмирует. Так и вы: вы жаждете почти религиозного катарсиса от вашей свиты. Позвольте мне стоять подле трона и помогать вам по собственной воле. Вы разоблачили себя, мой принц. Я вижу ваши шаги, а первое правило охотника – ничем себя не выдать, быть скрытным. Ваши труды напрасны. В вашей паутине – брешь.

– Уж не думаешь ли ты, что ускользнешь от меня, а, змей?..

Влад криво усмехнулся и, покачиваясь, прихрамывая на левую ногу, стал взбираться на холм. Он опирался на черную трость и, не смотря на боль, только еще прибавил шагу.

– Не тратьте время попусту, на зрелища и пропаганду. Да, далеко не всегда я вас понимаю. Постарайтесь выражаться яснее в разговоре со мной. Ни к чему дезинформировать союзника.

Влад шел рысью по знакомым местам, вольно, как орел летит, один беглый взгляд, одна скрытая от глаз чужака примета – и они сворачивают на каменистую, очень крутую тропку, ведущую наверх. Он нетерпеливо повел плечами, не оборачиваясь, кинул:

– Поздно мне меняться, и я слушаю тебя, принимаю твои слова, твоё решение, и не могу быть откровенным до конца даже с тобой. Никогда не смогу. Не проси. Тайна – моя броня.

– Для того, чтобы сделать правдоподобной одну ложь, понадобятся тысячи новых. Это ужасно неудобно. Всё в памяти не удержишь.

– О, приплыли! И кто это там мяукает мне про ложь и истину?.. – он резко остановился на четырех пятых подъема на холм, оскалил клыки в улыбке и прижал левую ладонь к уху, будто не расслышал. – Кто?.. Але'ксандрррр'у, миль херррц, примерный семьянин, отец двоих детей, что ни копейки чужого не возьмет, а, ну? Свежо предание! – Он рассмеялся, схватил его за плечи, приподнял как соломенную куклу, закружил в танце над внезапно разверзшейся под ними пропастью. – Любишь целоваться, да? – и, допрежь быстро и пребольно укусив в нижнюю губу, пленил, целовал неистово, глубоко, ненасытно, и поцелуи были солеными от крови.