1. В новую жизнь, или к чертям в бездну
– Ничто не существует в чистом виде. Во всём присутствуют оттенки и примеси. Так и жизнь не может быть только счастливой или горькой. Она всегда взлёт – снижение, снова взлёт, и снова снижение со своими маленькими радостями и незначительными неурядицами.
– Да ясно-ясно. Вверх-вниз, вверх-вниз… Как на качелях.
– Не как на качелях, скорее, как на лифте.
– Бред. Какое тогда может быть вверх-вниз, если можно сразу вверх и только вверх без глупых радостей и никчемных неурядиц?
– Не забывай, что ты здесь ни одна. Всегда могут возникнуть новые желающие прокатиться. И тогда ни тебе одной выбирать между первым и верхним этажами.
***
– Оставь меня! Ты мне ненавистен!
– Таш, ну куда ты? Глупая! Ночь на дворе. Новый год скоро, – громкий хлопок двери заглушил уговоры Андрея, – твою мать! Ты мне нос сломала, идиотка!
– Так тебе и надо, Пинокио недоделанный, меньше врать будешь!
– Молись, чтобы твой лифт закрылся быстрее, чем я открою дверь!
– П-ф… Да пошёл ты, – тонкие пальцы коснулись ледяного металла кнопки вызова лифта.
«Всё-таки хорошо, что я выбрала самозахлапывающийся замок. Хорошенько приложив дверью о косяк, легче уходить навсегда, – холод приводил мысли в порядок, сменяя злость равнодушием, – тут что, окно открыто? Даже пальцы немеют. И куда я в Новый год? Определённо, в новую жизнь, и лишь бы подальше отсюда, а так, хоть к чертям в бездну».
Подошедший лифт с лязгом распахнул свои объятия, когда за спиной, наконец, послышался щёлчок открывшегося замка.
– Стой, стерва!
– И не подумаю, – уверенный шаг внутрь кабины, – избавь меня от своего присутствия!
А в мыслях навязчиво: «Ну, давай, останавливай меня. Давай, верни обратно».
– Ну и вали! Думаешь, я долго один буду?
– Учитывая пробки в городе и прочую праздничную суету, твоя мымра облезлая за полчаса доберётся, успеешь сопли подтереть!
Андрей двинулся в мою сторону, угрожающе рыча и противно шмыгая разбитым носом. «Как же быстро всё в нём мне стало противно». Створки медленно поползли навстречу друг другу.
– Да провались ты! – только и донеслось сквозь щель кабины, прежде чем лифт стал погружаться.
«Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать… Считать, чтобы не замёрзнуть окончательно. Десять, девять. Ещё немного и тёплое такси, мамина квартира, слёзы и праздничный пирог с черникой, и вот я уже не здесь, а в Новом году… чёрт. Остановились? Ещё слишком рано. Должно быть только семь… Вот бли-ин. Застряла… Застряла. ЗАСТРЯЛА! Встряла… ИДИОТКА! Так, успокоиться, не паниковать».
