Читать Жена лекаря Сэйсю Ханаоки - Савако Ариёси

Каэ было восемь лет, когда она впервые услышала об Оцуги и уговорила Тами, свою нянюшку, отвести ее поглядеть на эту женщину. И вот однажды жарким летним деньком они пришли в соседнюю деревушку Хираяма и остановились у переднего двора обветшалого домика. В густых зарослях бурьяна тут и там радовали глаз сполохи дурмана, его белые цветы чудесным образом перекликались с появившейся вскоре изящной женской фигуркой.

– Смотри, дитя мое, – шепнула няня. – Вот она!

Завороженная красотой Оцуги, девочка ничего не ответила.

Каэ уже приходилось слышать рассказ о том, при каких обстоятельствах Оцуги, дочь Мацумото, пересекла реку, чтобы войти женой в семейство Ханаока из деревни Хираяма уезда Натэ. Здесь, в благоприятном климате провинции Кии,[1] плодородные поля простирались по обоим берегам Кинокавы. Сейчас, в мирные времена Токугава,[2] в этом захолустье редко случались события, действительно достойные внимания. Но если что-то все же происходило, это становилось темой для нескончаемых сплетен и легенд, передаваемых из поколения в поколение.

Прошло всего десять лет со дня появления Оцуги в Хираяме в середине эпохи Хорэки,[3] все действующие лица этой истории были живы-здоровы и являлись объектом частых пересудов. В округе едва ли нашелся хотя бы один человек, который был бы не в курсе мельчайших подробностей их судьбы.

Синдзиро Мацумото, крупный землевладелец, управлял процветающей красильной мануфактурой. Дочь его с детства слыла умницей, а о красоте ее слагали легенды, до тех пор пока на бедняжку не обрушилась неведомая напасть – какая-то казавшаяся неизлечимой кожная болезнь. Мацумото просил совета у лучших врачевателей, не жалел ни сил, ни средств, но толку из этого не вышло – многомудрые мужи все до единого лишь руками разводили. Однако вскоре о несчастье Оцуги узнал некий Наомити Ханаока. Он пересек реку, явился в дом Мацумото и набрался наглости заявить, что готов вылечить их дочь… при условии, что она станет его женой. Пребывавшие в отчаянии Мацумото без колебаний согласились с требованием безвестного деревенского лекаря. Вот так Оцуги и оказалась в семье Ханаока.

После волшебного исцеления Наомити вполне мог бы заслужить громкую славу чудотворца – тогда от болящих у него отбоя бы не было. И все же этого не произошло, отчасти из-за его чрезмерной болтливости, по причине которой селяне лекаря недолюбливали, отчасти оттого, что прекрасная женушка затмила его своей поистине неземной красотой. Все разговоры по поводу четы Ханаока заканчивались одинаково: