Читать Учись видеть. Уроки творческих взлетов - Марина Москвина

На обложке картина Марины Москвиной «Синяя птица».

Натальи и Валерия Силаевых, Игоря Макаревича, Натальи Медведевой, Юлии Говоровой, Андрея Веселова, Сергея Шахиджаняна, Валерия Плотникова, Андрея Суздалева, Валентина Волкова, Геннадия Трошкова, Леонида Тишкова, Марины Москвиной, Геннадия Черкасова.

Благодарим Сергея Тишкова и Вадима Бугаева за рекомендацию книги к изданию

© Москвина М.Л., 2005

© Москвина М.Л., 2014, с изменениями.

© ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Когда на поезде несемся,

мы несемся,

Деревья мчатся и дома

назад,

Но небо звездное вверху

Парит за нами вслед.

Джеймс Томсон

Творчество – это потрясающий способ существования – страстный, глубокий, только любовь может сравниться с творчеством, но ведь одно не исключает другого! Лишь медитация и молитва превосходят его, однако ни в коей мере не упраздняют.

Иногда эти вещи настолько переплетены, что просто душа радуется.

Однажды в Москву приехал поющий раввин Шломо Карлебах. Его концерт должен был состояться в московском Дворце молодежи на «Фрунзенской». А я столько слышала о нем, что немедленно позвонила своим лучшим друзьям – Антонову с Седовым – и побежала к началу концерта покупать билеты. Раздобыла три билета, стою, жду этих оболтусов. Народ перед входом толпится, шум, гвалт – и вдруг подъезжает автомобиль, оттуда выходит седобородый невысокий человек в шапочке-кипе, в черном одеянии, он был толстоват, розовощек, глаза веселые, посверкивают! – и поднимается по лестнице. Толпа расступилась, давая ему дорогу. А он всех оглядывает с сияющей улыбкой. Вдруг остановился и протянул руки – сначала никто не понял, к кому. И тут меня осенило: батюшки мои, да это он мне распахнул свои объятия!

Ну, тогда я поступила так, как обычно поступаю в подобных случаях, – вышла из толпы, тоже обняла его, расцеловала.

Он меня спрашивает по-английски:

– Как тебя зовут? Кто ты? Писатель???

Стоим обнявшись, разговариваем о том о сем.

Слышу:

– Маринка! – Седов с Антоновым явились и застают вышеописанную картину.