Так получилось, что с каждым из трёх жанров (и даже пяти, если считать приложения), которым посвящена эта книга, тесно связана вся моя творческая жизнь. Они стали для меня важными орудиями мышления и эмоционального самовыражения, а также инструментами начального обучения письменному творчеству на моих обычных и инклюзивных студиях. Прежде всего это относится, конечно, к трём основным героям изложения, на которых я преимущественно сосредоточусь.
Сами по себе эти жанры, хотя они имеют древнюю историю и применялись многими замечательными авторами, практически не были конкретизированы как самостоятельные литературные формы. Можно было разве что сказать, что это некие своеобразные поджанры, но в чём именно их своеобразие как-то не замечалось. Да и мне самому долгое время каждый из них представлялся собственной вкусовой выдумкой, пока не накопился большой опыт взаимодействия с этими формами, который сейчас позволяет уверенно настаивать на их самостоятельности. Поэтому, собственно, и возник замысел этой книги.
А ещё потому, что я не могу не испытывать своего рода отцовские чувства к этим трём небольшим жанрам.
Собирать афоризмы-определения разных авторов всех времён и народов я начал около 1970 года. К тому времени, когда удалось издать «Словарь парадоксальных определений» (1995 год), у меня была большая коллекция афористичных определений, так что мне было у кого и на чём учиться, да и сам я уже много лет как стал азартным автором этих особых афоризмов.
Сочинять свободные трёхстишия я начал в 1972 году, который вообще был для меня очень значимым в жизни. Этому предшествовали годы интереса к хокку, а также в целом к японской и китайской поэзии, к верлибру. Но я слишком любил русский язык, чтобы подражать японцам. Пришлось самому разбираться, какими могут быть русскоязычные трёхстишия.
Сказки-крошки я научился писать в апреле 1995 года – с подачи моей младшей дочки Ксюши, которой было тогда почти пять с половиной лет. Она подарила мне самодельную книжечку для записей (в одну восьмую писчего листа!), на одной страничке которой мне приходилось умещать сказку, чтобы на соседней страничке дочка нарисовала к ней рисунок. Завершив эту книжечку сказкой «Кругодыры», которая была написана по спирали вокруг дырки, проделанной для подвешивания книжки на гвоздик, я понял, что это совершенно особый сказочный жанр, и стал активно им пользоваться.
