– Ты редко улыбаешься, подруга! – привычно возвещает Ленка, переступая порог.
Честно скажу, я не рада тому, что она пришла. Уже давно не рада. Но она всё приходит и приходит, хотя её никто не просит. Вот что за упрямство?
Она скидывает свои сапоги – как всегда на каблуке, не дай Бог ей надеть плоскую подошву! – и, лучезарно улыбаясь и поправляя длинные волнистые пряди, направляется прямиком в кухню.
Когда-то давно я коротко подстриглась, а она решила, что я стала не то феминисткой, не то лесбиянкой. Потому подруга сочла своим долгом меня спасти: зря она, что ли, проходила специальный курс в какой-то там «женской школе»?
И вот она постоянно приходит с нескончаемыми лекциями о женской природе. Уж как я только не объясняла ей, что мне это не нравится, но всё бестолку. А послать её мне совесть не позволяет: всё-таки за одной партой сидели.
– Сегодня поговорим о том, как правильно уважать мужчину! – с энтузиазмом объявляет Ленка, усаживаясь за кухонный стол.
Я смотрю в окно и перехожу в режим автопилота. Скучно.
На улице хмуро и пасмурно – ноябрь. Голубь садится на подоконник – просит поесть. Глупая она, Ленка-то. Учит меня уму-разуму, вместо того, чтобы заниматься своим мужем и домом. Сказать ей об этом, что ли?
– А ты не слишком много времени мне уделяешь, для замужней-то женщины?
Подруга мгновенно серьёзнеет. Эта часть разговора для нас тоже уже не новая, но эффект производит всегда одинаковый. Как по накатанным рельсам Ленка объясняет:
– Ты абсолютно права, я и сама знаю, что правильнее было бы провести это время дома, занимаясь домашними делами. Потому что уют в доме создаёт именно женщина, а наш дом – это отражение наших мыслей, наших ценностей.
Она замолкает, вопросительно глядя на меня. Надо поддержать беседу:
– Ага, отражает дом наши мысли, понимаю, – киваю. Довольная, Ленка продолжает тираду про пользу домашних дел для женской психики.
У кого же это было, про то, что вот она беседа, а вроде как и не беседа, а поезд, и что катится он по рельсам, и его уже не остановить? Такая изящная, точная метафора…
Может, покормить голубочка-то? Холодно ему поди, промозгло нынче. Кажется, что ноябрь длится уже вечность. Нет, правда, это какой-то очень уж длинный месяц…
Я достаю из холодильника кусок хлеба. Голубь подлетает ближе, подруга убегает в коридор. Птица переминается с ноги на ногу, предвкушает, волнуется. Я открываю окно и мелко-мелко крошу хлеб, не обращая внимания на холод: он успел стать чем-то привычным.
