Июль
«И все-таки я ужасно невезучая», – к этому грустному выводу я пришла еще задолго до конца сегодняшнего дня.
Проблемы начались с самого утра: по неосторожности порвала платье, разбила две хозяйские тарелки и обожглась на кухне, получила нагоняй за неверное использование рецепта и, конечно, отправилась в эту, как оказалось, смертельную поездку.
И ладно, путь предстоял длинный и утомительный, так меня еще угораздило очутиться в одной карете вместе с этим отвратительным Джимом.
Причем он так относился не только ко мне, но и еще к десятку таких же девиц, работающих на его светлость. Перетискав всех девушек в доме, Джим начал охоту за мной, постоянно распуская руки, не обращая внимания на отказы и попытки донести до него эту нехитрую мысль – Джим будет последним мужчиной на земле, кому я скажу «да».
Впрочем, все это уже было неважно, Джим умер. Прямо на моих глазах его разорвал на части огромный оборотень: наполовину человек – наполовину волк. Монстр напал неожиданно, раскидав охрану и перевернув карету. В мгновение ока он расправился с прислугой, возвращающейся вместе со мной и Джимом в усадьбу, и охраной, не успевшей даже оголить клинки.
И только я еще была жива.
Как ни странно, но сейчас я понимала, что Джиму повезло больше. Он хотя бы умер быстро и безболезненно, в то время как я, сходя с ума от страха и отчаяния, еще пыталась помочь тем, кто дышал.
Я смотрела на огромное чудище и боялась отвести взгляд от его окровавленной морды и открытой пасти с капающей мне на шею и грудь кровавой слюной, от мерцающих в темноте диким огнем глаз. Я обреченно ждала, когда он соизволит сделать свое грязное дело, войдет в меня и все закончится. Ведь после того как чудище изнасилует и наиграется с моим телом, оно меня убьет.
Разорвав платье, волк навалился, прижимая к моему животу огромный член. Я закусила губу, готовясь к неминуемой боли, что последует через секунду. Но внезапная вспышка озарила мглу. Прилетевший откуда-то со стороны сгусток пламени, ударив оборотня в бок, отбросил его на несколько ярдов. Испуганно рыкнув, чудовище поднялось и завыло. Его шерсть дымилась, испуская отвратительное зловоние, перебивающее даже окружавшие нас запахи смерти.
Оно развернулось и уставилось горящими яростью зрачками на другую сторону дороги. Проследив за его взглядом, я охнула, не веря своим глазам. Из-за перевернутой кареты, перешагивая через окровавленные куски мяса, еще несколько минут назад бывшие его слугами, развязной походкой к нам приближался господин собственной персоной. Его светлость герцог Диан Саламандр.
