Я сижу в машине и смотрю на дождь. Вода бежит по лобовому стеклу, барабанит по крыше. Хочется, чтобы тучи не рассеивались, чтобы дождь лил и лил, чтобы, пользуясь этим предлогом, можно было никуда не ехать, а просто сидеть так, уставившись в никуда, позволив мыслям нести меня в неизвестном направлении.
Мир вокруг кажется призрачным, размытым, он почти перестал существовать. Появляется на миг, когда «дворники» смахивают со стекла воду, и сразу исчезает в дожде. Но несколько секунд я вижу высокий каменный забор, за ним – утопающий в зелени дом под красной крышей. Светлая штукатурка стен потемнела от сырости, на ней проступили пятна и трещинки, отчего дом кажется мрачным и старым. Дождь хлещет по черепице, вода стекает в жестяной желобок, бежит по нему и на углу водопадом падает вниз, на дорожки. Я хочу увидеть маленький балкончик на втором этаже, но взгляд упорно избегает его и утыкается в льющуюся с крыши воду.
Никогда не любил дождь.
Теперь дождь отыгрывается, подтрунивает надо мной:
Кап-кап,
кап-кап,
бол-ван,
бол-ван.
Сам не знаю, какого черта меня занесло на эту улочку маленького приморского поселка. Я не появлялся здесь несколько лет и уверился, что никогда не появлюсь. Все, что когда-то связывало меня с этим местом, с прячущимся в дожде балкончиком, осталось в прошлом. Я вообще с трудом узнал этот дом. Он изменился с последней нашей встречи: обзавелся модной черепицей, новым забором. Да и дом, наверное, не узнает меня – я тоже стал другим. Да и нужно ли нам встречаться? Вот он снова возникает передо мной: темные окна плотно задернуты шторами, дымок над трубой не вьется.
Интересно, чтобы ты сказала, увидев меня здесь?
Я вдруг отчетливо представляю тебя: загорелую, смеющуюся, в коротком белом сарафанчике с цветочной вышивкой по подолу. Мокрые волосы облепили щеки и плечи, босые ноги в грязи. Мне нравится помнить тебя такой…
***
В тот день тоже был дождь. Ну как дождь… Обычный августовский ливень. Вода стояла стеной, небо взрывалось молниями.
Мы были в гостиной. Ты зачарованно прильнула к окну, высунув в форточку руку, и улыбалась.
– Простынешь, – отечески заметил я, любуясь твоими ногами. Мысли мои были очень далеки от дождя и болезней, а чувства – от родственных.
Ты рассмеялась в ответ, а потом спрыгнула с подоконника, схватила меня за руку и потащила из комнаты:
