Читать Королева пиратов - Анна Нельман

«Мой маленький флибустьер! Ты такая отчаянная, что иногда пугаешь меня своей силой! Я хочу быть честен: не выдерживаю тебя! Ты как стихия обрушиваешься и сметаешь все на своем пути! Если и был когда-то мужчина на свете достойный тебя, то его уже давно нет в живых. Этот бедолага – часть мифов. Прости меня за слабость! И смирись с тем, что мы больше никогда не увидимся. Твой Сяолун».

Сердце молодой женщины сжалось. Сколько сотен раз она перечитывала эти слова?

– Мой маленький флибустьер, – выдохнула она, улыбаясь сквозь слезы. Ей снова послышался ласковый голос бывшего возлюбленного. Словно ей снова было восемнадцать лет, и сердце ее полыхало любовью к молодому писателю, мечтающему о карьере великого человека и обещающему сложить к ее ногам весь мир.

– Когда-нибудь я заработаю много денег, и мы уедем из этого паршивого отравленного ядом фальши и жаждой наживы Гонконга! – твердил уверенный мужской голос. Юная Шан кивала, надеясь, что однажды так все и будет. Но человек, имя которого она запрещала себе произносить, бежал, оставив ее одну, и створки ее души захлопнулись, а разбитое сердце было заключено в надежную броню. Уже тогда она поняла: не надо обвинять жизнь в несправедливости, важно уяснить: человек слаб!

Это было редкое явление, случающееся примерно раз в сезон: она позволяла себя плакать, укрывшись от всего мира в стенах «замка печали», точнее – в шикарных апартаментах на любимой яхте супруга, оборудованной всем необходимым. Никто не знал об этой ее маленькой слабости, иначе ясность ума Мадам Вонг была бы под сомнением. При ней была кухарка и телохранитель. Команда головорезов ссаживалась на берег острова, рядом с которым дрейфовало «слезливое» судно с королевой на борту. По официальной версии Мадам Вонг обдумывала там планы на будущее. Но среди ее подчиненных был известен другой вариант происходящего: перешептывались, что на самом деле дьяволица проводит там какой-то дикий ритуал (что-то наподобие поедания младенцев и еще бьющегося сердца врага). Шан была в курсе этих глупых побасенок и от души смеялась, вспоминая, как супруг ее предостерегал:

– Против человеческой глупости есть только одно оружие – терпение!

В сокровенные минуты в дрейфующей среди волн колыбели она ощущала себя не монстром, вершащим судьбы, а просто женщиной, в ней просыпался напуганный и безумно одинокий ребенок. После страдальческой стадии и самоистязаний (Шан наносила на кожу ноги порезы), она курила опиум и погружалась в воспоминания. Мадам Вонг любила перелистывать детские страницы книги-памяти. Перед тем, как забыться под дурманящим действием табака, она совершала маленькое путешествие: мысленно отправлялась в далекую рыбацкую деревушку, где старик-отец пропахший рыбой и морской солью, пел ей тихую колыбельную песню. После этого Шан погружалась в дрему, затем в глубокий сон. Она любила это кратковременное отчуждение – уход в небытие, в эти минуты ее организм находился в состоянии глубокого покоя, когда отсутствовали желания, мысли, боль.