1. Самый ценный ресурс
Грузовик изрядно потряхивало всю дорогу. Да и дорогой это можно было назвать с большой натяжкой: под колёсами мелькали только мусор, щебень, рытвины, горки и прочие неровности. Тёма в начале пути вздумал было паранойить из-за Дани, Новой Москвы и того, что никому нельзя доверять, но вскоре тряска его отвлекла, и он сосредоточился на том, чтобы не грохнуться со скамейки и не прикусить язык. Щёку себе он уже прикусил.
Это была его первая поездка на транспорте, не считая велосипеда. И сразу на военном "Урале"! Со стороны автомобиль выглядел мощно: здоровенная железная махина, в высоту чуть ли не три метра, шесть здоровенных колёс на толстых шинах, а в кабину водителя нужно подниматься по подножке. "Урал" был весь побит и исцарапан, и в местах, где отошла болотно-зелёная облицовка, виднелась ржавчина. "Боевые раны" только добавляли ему грозности, и Тёма представлял, в каких военных действиях успел побывать этот грузовик за годы службы.
Воодушевившись внушительным экстерьером грузовика, Тёма сначала с превеликой радостью забрался на платформу, закрытую тёмным брезентовым тентом. Он предвкушал невероятное удовольствие от поездки на этом военном аппарате, заранее смаковал чувство сопричастности к великому.
Но правильно говорят мудрые люди, что предвкушение счастья даже слаще самого счастья: тряска в тёмном кузове с двумя маленькими окошками, через которые еле-еле просачивался свет, быстро согнала весь пафос. Тем более было не до героического мироощущения, когда у тебя все внутренности перебалтываются на каждой кочке.
Первое время он ещё пытался смотреть на улицу через окошко, но картинка там так прыгала, что у него заболела голова и его начало подташнивать. Стало страшно, что он физически не сможет вынести поездку, и он забросил попытки следить за дорогой.
В кузове так же тряслись Нася, Гера, Уно и их бывший командир отряда с последней вылазки Илья. На бледных лицах его друзей читались те же эмоции и чувства, что и у Тёмы, а вот Илье, судя по всему, было всё равно. Он даже не держался руками за скамейку. Илья, вообще, очень гармонично здесь смотрелся: одежда такого же цвета, что и грузовик, тело такое же здоровенное, как эта махина. На лице военного не было ни единой эмоции. При взгляде на экс-командира Тёма почувствовал себя совсем мальчишкой, поэтому пришлось быстро отвести глаза в сторону. Ему совершенно не хотелось погружаться в состояние бета-самца, тьфу-тьфу-тьфу. Он же иммунный. И уже не школьник. И он должен был быть здесь главным.
