Читать Ваш ход, миссис Норидж - Елена Михалкова

© Михалкова Е., 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Ни у кого не повернулся бы язык назвать миссис Норидж дамой со странностями. А между тем она была одной из самых необычных женщин, встречавшихся модистке Эффи Прист.

Эмма Норидж выглядела образцовой гувернанткой, словно сошедшей со страниц одного из тех восхитительно пухлых романов, где брошенные дети снуют по улицам большого города, точно рыбки, занесенные течением в распахнутую пасть Левиафана, кроткие непорочные девушки претерпевают лишения, которых не выдержал бы и солдат, и любящие сердца воссоединяются после долгих лет испытаний и разлук. В таких романах непременно присутствует черствая, как старый бисквит, гувернантка, которая запирает бедных сирот в холодных подвалах, третирует их и притесняет. Лишенные форм телеса затянуты в жесткое накрахмаленное платье, как в броню, она не умеет улыбаться, и читатель вроде Эффи отдал бы все, чтобы на последней странице ее съели крысы – но только украдкой, чтобы не омрачать предсвадебную суматоху.

Миссис Норидж действительно имела строгий вид, и ее черные платья лишь по праздникам сменялись темно-коричневыми. Гувернантка шла на эту серьезную уступку общественным устоям дважды в год – на Пасху и на Рождество. Улыбка редко озаряла ее худое, даже несколько костлявое лицо с сильно выдающимся подбородком; серые глаза под густыми бровями чаще бывали прищурены, чем широко раскрыты, ибо мало что могло поразить Эмму Норидж, но многое заставляло задуматься.

Несмотря на все вышеперечисленное, Эффи Прист замечала, что дети искренне привязываются к гувернантке. Миссис Норидж обыкновенно не задерживалась у своих нанимателей дольше, чем на два года, твердо стоя на том, что за такой срок даже овцу можно обучить музыке, рисованию и немецкому языку, и если уж она не преуспеет в этом с обычным ребенком, ее необходимо выгнать и заменить на более знающую особу. Миссис Норидж позволяла себе не любить французский: он придавал, по ее словам, излишнюю выразительность сказанному. «Вы не в театре, моя дорогая, – строго заметила она однажды своей воспитаннице, решившей блеснуть познаниями в языке Бальзака. – Если уж непременно хотите произвести на нас впечатление, говорите по-немецки».

Закончив обучение своих подопечных в семье, миссис Норидж делала перерыв на два-три месяца. «Когда работаешь с детьми, отдыха много не бывает», – говаривала она. Однако и на отдыхе гувернантка продолжала вставать в шесть утра, а ее многочасовые прогулки в любую погоду стали притчей во языцех среди жителей Эксберри.